Литература

Разорванное тело лежало на подоконнике, а рядом, у батареи, стоял, облокотясь о стену, старшина Заморов. Алая жидкость с руки трупа, опустившейся к полу, капала и заливала кожаные ботинки милиционера, которые ему выдали совсем недавно, и от которых еще пахло новой обувью. Квартира была тоже наполнена разными запахами, цветами обоев и старой мебели. Облупившаяся краска на потолке временами сыпалась на голову, поэтому Заморову приходилось каждый раз снимать свою кепку и тщательно ее отряхивать от белых крошек, а занавески, приводимые в движение ветерком из открытой форточки, колыхались, пачкаясь в крови умершего. Старшина осмотрел труп и повернул свое красивое, с прямым носом и голубыми глазами лицо к соседке того малого, который вскрыл себе вены.

- Значит, это вы обнаружили его мертвым?- спросил он, доставая из кармана сигареты.

- Да... Конечно... Он был таким хорошим, всегда вежливый... Никогда ничего плохого от него и услышать нельзя было...

- Ладно, прекратите плакать, Мария Петровна... Не беспокойтесь так, ведь со всеми это когда-то происходит, правильно?

- Да, но почему именно с ним?- не могла успокоиться Мария Петровна.

- Да кто его знает... Видно, судьба такая,- успокаивал Заморов.

- Конечно... А вы думаете, что судьба существует? Возможно, нет никакой судьбы, возможно, что сам человек управляет своим будущим, а не какой-то бесплотный вымысел. Почему все так верят в судьбу? Она же просто плод нашего воображения, тот "козел отпущения", на которого можно свалить абсолютно все свои неудачи, все свои недоделанные планы. А Алешенька, который вот сейчас здесь лежит с перерезанными венами, был тем, кто верит в судьбу, поэтому свое самоубийство он, скорее всего, списал на нее. Да, правильно! Свое ничтожество, свою беспомощность и слабость он списал, скорее всего, не на себя, а на ту самую судьбу...- высокая худая старуха взглянула своими маленькими карими глазами на сидевшего в этот момент Заморова, который уже комфортно усроился на старом кресле.

Минуты две в уголках квартиры раздавалась тишина, дыхание двух людей и шлепанье капель крови о пол. Затем это все оборвал уже спокойный голос старухи.

- Вот видите, гражданин,- обратилась она к старшине,- легко порезать себе вены, не признавая, что ты не выдержал напора этой жизни. Убиться...- вид у Марии Петровны был уже спокойным, и даже слегка развеселившимся. Даже нельзя было верить в то, что недавно она сожалела о смерти лежавшего на подоконнике умершего молодого человека.

- Да, убиться легко!- перебил ее Заморов.- Много сейчас молодых людей заканчивает свои жизни таким вот образом, но все равно не они в этом виноваты, а виновато общество, в котором они находятся.

- Конечно! Но ведь нельзя же общество назвать судьбой? Вы думаете, что горстка людей - это что-то неземное, что-то такое неосязаемое? Да возьмите нож и перережьте всех таких людишек. И все! Человек, которому они досаждали, будет жить спокойно, не заботясь не о чем, ибо ничто земное не будет его волновать, никакие события не повлияют на его состояние. Тогда получается, что судьбы нет!- заявила старуха и улыбнулась своими маленькими глазками.

- Есть!- уперся старшина.- Конечно есть! Ибо как вы объясните то, что человек, не трогая никого, не имея в голове никаких левых мыслей, просто бредя по улице, случайно попадает под пулю?

- Простое совпадение места и времени. И, конечно, опять же вина других людей,- ответила Марья Петровна.

- Вина других людей??? Да вы что, Марья Петровна! Какая вина? Стрелявший человек не хотел попасть в своего, так скажем, собрата. А пуля полетела прямо в сердце прохожего. Что вы скажете?

- Нет, нет... Вы все не так понимаете. Смотрите, бандит, который стреляет, палит наугад. Так?- вопросительно посмотрела старуха.

- Так.

- А если он палит наугад, то пуля так и так куда-то попадет. Следовательно, куда бы ни попала пуля, вина будет лежать на стрелявшем человеке.

Верно?

- Верно...- согласился Заморов.- И все равно судьба существует. Человек не может предугадать тех событий, которые с ним произойдут.

- Ха!- засмеялась старуха, и ее глаза стали бешенными.- Может! Если умеет! Ничто сверху не может повлиять на жизнь тех, кто верит в якобы судьбу. Это происходит только из-за каких-то внешних, то есть жизненных, событий.

- А самоубийство?

- Ну, вы совсем не думаете, старшина. Самоубийство - то же самое.

- И даже судьба никак с этим не связана?- посмотрел Заморов прямо в глаза Марьи Петровны.

- Нет! Самоубийство - это предел слабых духом людей. Трусы они.

- Но вы ведь только что сожалели об Алешеньке,- он указал пальцем на труп.

- Да. Я говорила, что он был очень хорошим, но ничего не говорила о том, что он трус. Мне его очень жалко,- всхлипнула старуха,- но то, что он боялся жизни - это факт. Посмотрите на него.

- Значит, самоубийство - это трусость?- спросил старшина.

- Ничто иное.

- А если, допустим, у какого-то человека даже есть нечего, если у него умерли все родственники, сгорел дом, его уволили с работы, то почему бы ему не застрелиться?

- Так делаеют трусы. Они предаются смерти,- ответила Марья Петровна.- Они не пробуют подняться вверх до прежнего уровня. Бросают все.

- Значит, в судьбу вы не верите, но верите в смерть?

- Да. Это ведь единственное, во что стоит верить. Она является ко всякому. В любой момент.

- Нет. Если вы верите в смерть, то и должны верить в судьбу.

- Товарищ милиционер, пройдемте на кухню. Я вам кое-что покажу.

Они прошли по старому темному коридору в маленькую кухню, где горами лежала грязная посуда, стояла грязная газовая плита и старый стол.

- Товарищ милиционер... Сейчас я вам докажу то, что нет судьбы, но есть смерть. Вы ведь сами захотели стать милиционером?

- Да,- ответил Заморов.

- Ясно. И вы сами поехали сюда, на вызов?

- Да. Но какое это имеет значение?

Но старуха не слушала старшину, а смотрела ему в глаза своими бешенными зрачками.

- Такое. Вы сами виноваты, что сюда приехали. А в том, что до вас достучалась смерть, виновата я!

Старуха схватила нож со стола и с размаху ударила милиционера в шею, потом несколько раз в живот. Захлебываясь кровью, Заморов ошарашенными глазами смотрел на запачканный красной жидкостью халат старухи.

- Видишь, вот и смерть к тебе пришла. А судьба и самоубийство - это выбор слабых,- улыбнулась Марья Петровна.- Этими понятиями пользуются сосунки. А в смерть верят все. Вот и ты поверил.

Милиционер сложился на полу, отрыгивая массы крови. А старуха ушла, захлопнув дверь.

И смерть никогда ей не являлась, потому что она сама была смертью. Смотри! И до сих пор она карает слабость самоубийц и верующих в судьбу.