Литература

Всё же мой пах – верх совершенства. Посудите сами – линии сопряжений идеальные, похожие на изгибы младенца. Гармония правильная, но слегка напряжённая, чтобы не пересластить. Гениталии, животик, всё в порядке, кверху от лобка, словно лебединые шейки, пучки волос каштанового цвета. Пупок аккуратный, как у миледи.

Знаете, один раз, сидя на камне преткновения, я захотел получить качественный загар. Но грозовые тучи – вестники недоброго – помешали мне сделать это. Тогда мой дидактический мозг напрягся и родил на свет металлическую машину, способную разгонять облака. Это было устройство максимального действия, выстреливающее в горячий воздух одинокую ракету и распыляющее агрессивный аргон. Газ съедает облако и, огрызнувшись, принимается за следующее. Таким образом, я достиг желаемого, и литое солнце накормило меня ультрафиолетом. Загар был бронзовым, и я подумал о том, что теперь женщины будут любить моё уставшее тело с двойным энтузиазмом.

Теперь я был разморен августовской жарой, и мои глабза смыкались сами собой. Волшебный сон Джен Тай постиг меня где-то между севером и югом. Последние три картины, которые посетили меня перед тем, как я окончательно уснул, были следующими:

Каменный краб, выстреливающий из тростинки ядовитой иглой прямо в воду.

Горы с сильно выкрученным контрастом.

Муж Селены, расчленяющий Арахну на две половины.

о о о о

о ооооо о

о ооооооо о

оооо ооооооо оооо

о ооооо о

о о

о о

Я была той сущностью, которую ваятель застрелил природным газом, будучи на самой земле. Будучи рождена гремучей смесью плотного воздуха, я всю жизнь провела в небесах и благодарна за это. Я любила возвышенную жизнь такой, как ой она, по сути, является. Но ваятель пришёл и выстрелил в моё эфемерное тело, и теперь мне нечего понимать. Я распалась на кислород и водород, и даже великий не смог бы оживить меня в этот день.

Я ненавижу ваятеля, как если бы он убил мою сущность пятнадцать тысяч раз, и я охотно сделала бы это с ним самим. Когда ни будь я убью его двойное солнце. Дни идут, погода меняется, но то, что остаётся неизменным – это гротеск воздуха. Теперь я потеряла всё. Аргон въелся в прозрачность моих крыльев, и я была похожа на муху, когда покидала мир живых. Последние три вещи, которые я успела заметить перед тем, как окончательно сгорела, были:

Больной ёж, вонзающий себе в грудь молодую ветвь рябины.

Два солнца, флиртующих на погибающей поверхности неба.

Муж Селены, стегающий Арахну огромным хлыстом.

Теперь я прощаюсь с миром.