Литература

«Моя голова создана для бреда и тупых мыслей. Мои руки для того, чтобы поднимать стакан и дрочить. Мои ноги для того, чтобы сходить в магазин за водкой. Я – мерзкое существо, созданное для того, чтобы сдохнуть.»

С этими мыслями Гоша подошел к старой, обшарпанной двери, за которой жил его брат Алексей. Немного старше Гоши, он должен был помочь. Подсказать или просто убедить, что все мысли, которые лезут в башню младшего брата, чушь ни в коей мере ненужная.

Ему даже не пришлось ждать, когда повернут замок. Дверь была не заперта и после короткого «Да», Гоша вошел внутрь маленькой комнатки, служившей Лехе и спальней, и кухней, и залом. Старые желтые обои с жирными пятнами. Грязные шторы и мусор на полу. Запах пропавшей еды и лекарств. Все это вызвало бы гнетущее расположение духа у любого нормального человека. Но для Алексея на все это было просто по херу.

Гоша нашел брата лежащим поперек дивана. В одних джинсах, тот разглядывал потолок.

- О, кто к нам пришел. – Опершись на локти, Леха посмотрел на вошедшего: - Давно не заглядывал в мою конуру, Гога. И сейчас, наверно, ни для того, чтобы просто с братом попиздеть пришел, так?

- Здравствуй, Леха, - Гоша, не разуваясь, прошел на середину и сел на стул: - Как твои дела? Прости, что так давно не заходил.

Хозяин квартиры поднялся и протянул брату руку. Тот ответил слабым рукопожатием.

- Ни как, но у тебя, по ходу, еще хуже, да? – Леха дошел до подоконника и закурил: - Жалуйся. Я пока хоть в себя приду.

Гоша нервно сжал кулаки и опустил голову

- Она меня кинула, Леха. Мы с ней почти год были и после всего она говорит, что я – полное говно и недостоин ее.

Леха, стоя у окна, ухмыльнулся:

- Че за паника, Гога? Успокойся. Раскидай все брату.

Он выкинул недокуренную сигарету и, подойдя к стулу, похлопал Гошу по плечу. Тому всегда не доставало уверенности и, чтобы заставить его сделать хоть что-то, необходимо было приложить усилия. Но старший брат хорошо знал младшего, поэтому этого хлопка оказалось достаточно.

- Это все подруга Катькина, Еленка. – Гоша смотрел в пол, искоса поглядывая на брата: - Я с ней встречался пару месяцев до Кати. А потом на Катьку перекинулся. Да все нормально было. Еленка мне ни че не говорила. А щас такая хуйня. Она Катьке наговорила всякой еботни про меня. Та ее послушала. Они ведь лучшие подруги. И теперь Катя мне говорит, что я, по рассказам Лены, лох и всякая подобная лажа.

Он поднялся со стула и, подойдя у окну, закурил:

- Короче, я ее не достоин и пошел на хуй.

Леха, выслушивал весь монолог молча. Когда Гоша закончил, он достал из заднего кармана брюк газетный сверток.

- Да это она со зла тебе такую срань устроила. – Содержимое кулька он начал аккуратно забивать в папиросину: - Ну эта Ленка. Чтобы ты подзаебался.

Гоша чуть кивнул, разглядывая происходящее за окном. Сырая, декабрьская погода заставляла прохожих кутаться в еще осенние пальто и проклинать слякоть под ногами. Еще не пришли морозы, но холодный ветер уже приносил с океана серые тучи полностью застилавшие небо. Это только усиливало уныние у него внутри.

А Алексей уже справился с папиросой. Уже подкуривал, держа ее вертикально вверх. Задерживал в себе дым. Казалось, он наслаждается каждой тяжкой, но, выдыхая, кашлял и затягивался снова.

- Будешь? – Спросил Леха через некоторое время: - Нормальная шняга. Не ссы.

Выкинув недокуренную сигарету в окно, Гоша взял у него дурь и опять повернулся к окну.

- Да черт его знает? – Он выпустил облако дыма в стекло: - Год ничего не было, а тут, на тебе. Я – лох ебанутый. Я с Еленкой встречался месяца два. Не больше. Сука.

Передав косяк обратно, Гога снова подкурил сигарету. Он никогда постольку не курил. А сейчас уже пачка кончалась. Во рту стоял сильный сигаретный вкус, но хотелось курить. Еще и еще.

Леха притушил папиросу и взялся копаться в мусоре у дивана. Под слоем пыли, бумаги и грязных тарелок, нашелся старый «баян» и черная от копоти ложка.

- Да и хер с ними со всеми. – Ему хотелось сказать что-то стоящее, но мысли были заняты другим: - И с Леной, и с Катей. Че других не найдешь?

Гоша не хотел поворачиваться в его сторону. Смотрел на проходящих людей и пытался найти в них самого знакомого, но никого не было. Он знал, что Леха давно и мощно сидит, но смотреть на это все равно было неприятно.

- В том то и дело, брат, что не найдется. Мне на нее действительно ни по хуй. Я от того так и мучаюсь, что действительно на нее запал. – Особое ударение он делал на «нее», от чего Алексей даже отвлекся от процедуры и удивлением посмотрел в его сторону: - Она мне действительно вкатывает. Просто ебанутый какой-то становлюсь, когда с ней или о ней думаю. Она просто… А ладно.

Когда Гоша закончил, Леха покачал головой и вернулся к своему занятию.

- Ну, раз такое дело, у меня для тебя только один совет: иди к ней и все ей раскидывай. Что, да как. Послушает тебя – заебись. Живи долго и счастливо. Не послушает – возвращайся.

Он уже закатал рукав и перетянул руку. Только один шаг отделял его от спасения, которого никогда, наверное, уже ни найдет. Ему больше никого не хотелось слушать. Потеряться, уйти от той же самой проблемы, которая столько лет не давала ему жить. Но сейчас уже сам уходил от всего. Кое-как добравшись до дивана, он упал поперек, почти не шевелясь и не дыша.

Гоша потушил сигарету, подкурил следующую и вышел из комнаты. И снова навалились те же самые мысли: «Моя голова создана для бреда и тупых мыслей. Мои руки для того, чтобы поднимать стакан и дрочить. Мои ноги для того, чтобы сходить в магазин за водкой. Я – мерзкое существо, созданное для того, чтобы сдохнуть.»

Проходя по тесным коридорам, он натыкался только на мусор и грязь. Его глаза не замечали ничего хорошего, а уши слышали маты и крики. Несколько десятков семей в тесных комнатушках пытались растить детей среди окружающего говна. Кто-то пытался выжить, а кто-то просто тек по течению канализационной реки – жизни. Многие срывались и, теряя человеческое обличие, превращались в больных животных. Его брат стал таким же и Гоша начинал бояться за себя.

Но сейчас для него никого не существовало. Только один человек сейчас был нужен. И надо быть рядом с ним.

Вдруг, вот тут, в этом самом подъезде, пришло осознание острой привязанности, влюбленности и, боясь сознаваться даже самому себе, любви. Среди серости и гадости пришла теплота

Гоша вышел на улицу и замедлил шаг.

- Блядь, - Мысли приходили туго, да и те что появлялись были ненужными: - Вот уродство.

Он добрался до остановки и вытащил следующую сигарету.

Подошел автобус. Обычный для всех, но не для него. Он отвезет его к Кате и они останутся навсегда вместе. Никакие Лены не смогут тому помешать.

Уже вечерело, когда Гоша добрался до ее дома. Около подъезда сидело несколько полузнакомых ему пацанов, передающих друг другу полтарашку пива. Он остановился и, пожав им руку, закурил.

- Ты че, к Катюхе бежишь? – спросил один из них: - Она же вроде тебя кинула?

- Да просто хочу поговорить.

Парень улыбнулся и, отхлебнув пива и передав бутылку, сказал:

- Хуйня. У нас вон тоже есть подружка. Она правда сразу со всеми не может, поэтому мы по очереди. Сейчас ее Миха трахает, а потом я пойду. Но если тебе очень надо могу тебе свою очередь уступить.

Они заржали и Гоша пошел в подъезд, кинув им на последок:

- Ладно, пойду я.

Лифт поднял его до нужного этажа. Он подошел к двери, но только минут через пять нашел в себе силы позвонить. Открыла Катя.

- Привет. – Гоша чуть улыбнулся.

- Привет. Зачем ты пришел?

- Я пришел поговорить. Ненадолго. Может выйдешь?

Катя прошла на площадку, прикрыла дверь и посмотрела на него.

- Мы обо всем поговорили.

- Я думаю, что мне хочется тебе сказать, что все то что тебе наговорила Еленка – хуйня. Мне кажется, что это она со зла. От того, что у нас с ней ничего не получилось, а с тобой все замечательно было.

-А мне так не кажется. Я все больше и больше думаю, что она права.

Девушка отвернулась и открыла дверь.

- Подожди, - Гоша схватился за край ее одежды и тут же отпустил:- Да откуда ей меня знать. Мы с ней встречались два месяца, а с тобой почти год. Ты что меньше узнала, чем она?

- Я считаю, что Еленка в чем-то права.

- Да забудь ты про нее. – В его голосе появились умоляющие нотки:- Вспомни, что мы столько времени вместе. Не заканчивай все так. Какая-то сплетня и ты меня кидаешь.

На площадке стало тихо. Можно услышать, как у соседей работает телевизор, и как смеются внизу пацаны. Гоша смотрит на Катю, а она смотрит в пол.

- Я не прошу чтобы ты кидалась ко мне на плечи. Просто подумай. Хорошо подумай. И не слушай подругу, послушай себя.

И снова тишина. Чуть прислушаться и можно услышать их дыхание.

- Хорошо, подумаю. А ты … Иди домой. – Катя чуть помедлила: - Я позвоню вечером.

Гоша дождался, когда она закроет дверь, и вызвал лифт.

Катерина зашла домой и выдохнула:

- Не могу в это поверить. Он, кто еще 15 минут назад казался мне лохом и ублюдком, оказался смелым и настойчивым. Неужели я могу заставить парня вот так вот себя вести.

Радуясь своей победе, она налила себе кофе и села на табуретку:

- Он, конечно же, не идеал, но его поведение… Надо обязательно позвонить Лене. Она моя подруга и хочет мне добра. Я должна с ней поговорить.

Через минуту Катя уже нажимала хорошо знакомые цифры, а холодный пластик прижимался к уху.

- Алло.

- Алло. Ленусик, привет.

- Привет. Что у тебя интересного?

- Ты не поверишь, Лена. Гоша заходил.

На телефонной линии повисло молчание. Подруга не отвечала, хотя Катя ничего и не спрашивала.

- И чего же хотел этот лох? – Произнес через некоторое время хриплый Ленин голос.

- Не говори так. Он не такой.

И опять на проводе затихли голоса.

- Что сказал то?

- Просил подумать.

- О чем? О нем подумать?

- Ну да. Говорил, что это на зло ему ты все мне наговорила.

На другом конце раздался смешок.

- Может мы и мало встречались, но я пиздато отличаю парней. Этот … не для тебя.

- Я так не считаю. Гоша, конечно не Ник Картер, но он хороший и добрый.

- Прекрати подруга. Ты можешь и лучше парня отхватить. Не зависай на одном.

Опять тишина расползлась по телефонной линии. На этот раз намного дольше.

- Я…Я подумаю, - Катин голос чуть дрожал и, казалось, утихал. – Подумаю и скажу тебе сегодня. Я еще позвоню.

- Даже и думать нечего. Звони ему и говори, что он лох, а ты с лохами не встречаешься.

- Прошу, не говори так. Я все равно не могу ему сейчас позвонить. Гоша только, что от меня вышел и поехал домой.

- Хорошо позвонишь ему через час, а мне через пол. Жду твоего звонка, Катя.

Лена дождалась, когда на другом конце начнутся короткие гудки. Она со злостью кинула трубку и прошлась по комнате.

- Вот тварь. Как она могла так поступить со мной, своей лучшей подругой. Я для нее стараюсь, а она подумает. Нет, я уже обо всем подумала.

Она снова подошла к телефону.

- Привет, заяц. Как дела? – произнесла Лена.

Ей ответил мальчишеский голос:

- Да ништяк.

- У меня небольшая проблемка, заяц.

- Че случилось?

- Ну помнишь. За Катю с Ильюхой у нас тема опять не сращивается. Ее бывший к ней заходил и снова решил ее цепануть.

- Да ни хера, - Голос у «зайца» по-барзел: - У тебя есть его адрес. Я с ним сам попизжу.

- Есть. Можешь ехать. И Ильюху с собой прихвати.

Гоша никого не замечал. Он медленно брел по улице к своему дому, поглощенный своими мыслями. Поэтому он даже вздрогнул, когда его окликнули:

- Здорово, Гога. Как жизнь?

Две фигуры стояли около подъезда, одна из которых, немного знакомая, его и приветствовала.

- Здорово, Роман. – ответил он не останавливаясь: - Нормально.

- А у меня есть одна проблема. Может поможешь?

Гоше пришлось остановиться:

- Ну чем смогу.

Роман был парнем Лены, а второго Гоша не знал. Но от этого ему не становилось легче.

Они подошли к нему вплотную, и Рома снова заговорил:

- Мне Лена жаловалась, что подругу ее обидели. Сукой назвали. Не знаешь кто?

Понятно к чему клонил этот парень, и надо было хоть как-нибудь себя обезопасить. Гоша отошел на пару шагов.

- Я ее так никогда не называл. Хуйня все это.

- Ты че попутал? – Рома уже конкретно наседал: - Типа Ленка выходит пиздаболит. Пацана говном обкладывает.

Гоша отступил еще на шаг.

- Давай просто поговорим.

- А мы и так просто говорим. Ты говоришь, что Ленка наговорила всякой хуйни про тебя твоей подруге. – Парни придвинулись плотнее: - А может это ты пиздишь. И девчонку в натуре обижаешь. Кому мне легче поверить? И тут ты говоришь, что моя подруга пиздаболка, так?

Гоша еле слышно произнес:

- Ну она немного приврала. И…

Он не успел договорить. Сильный удар в лицо опрокинул его на асфальт. Роман был побольше его. Да и второй рядом с ним был ему под стать. Гоша попытался встать, но кто-то снова его приложил.

- Никогда. Больше. К ней. Не подходи. – Это был голос Роминого напарника: - Она не для тебя, пидор.

- Ты слышал его, лошара. – Взвизгнул Роман: - Можешь только о ней мечтать, дроча в потолок. Будешь с ней рядом только во сне. Двинь его, Ильюха, еще разок.

Гоша с трудом возобновил дыхание. Он не слышал их крики, но смысл был понятен ему и без этого. Они хотели отнять у него единственное, что ему было дорого. Что он только, что обрел, хотели у него забрать. Но он не даст им этого сделать. Он ведь уже не то мерзкое существо, созданное чтобы сдохнуть.

У него всегда была с собой длинная, заточенная полоска металла. Гоша редко ей пользовался, но сейчас был именно тот случай. Вытащив ее из рукава, он вскочил и дернул рукой в сторону обидчиков и…

Все как будто замерло. Не стало слышно шума города. Перестали кричать дети на площадке. Даже облака зависли в одном мгновении. Илья замолчал. И Рома. Только у последнего из шеи струилась кровь и он уже не мог говорить. Очень быстро красным цветом покрывалась его одежда. Тело осело на асфальт и кровь заструилась по камню.

Миг.

И все снова пришло в движение. Илья схватил голову опешившего Гоги и что есть мочи начал бить ее о бордюр. Вид крови из шеи друга превратил его в зверя, а Гошу, наоборот, в растение.

И Ильюха разносил эту голову до тех пор пока люди не оттащили его от двух трупов.