Литература

Именно так называлась некая подозрительная организация, чью деятельность было поручено расследовать следователю Платонову. Точнее, расследовать тут было нечего: на "Общество" уже тайком было заведено дело. Платонову оставалось только собрать необходимые улики. И в самом деле, любому было ясно: когда ежемесячно несколько адептов этой практически секты сводили счеты с жизнью, завещая свои квартиры "Обществу", ничего хорошего там внутри происходить не могло. Правда, руководство организации исправно платило налоги, но вот избежать наказания по статье "Доведение до самоубийства" вряд ли бы им удалось. По крайней мере, так полагало милицейское начальство. Добыть необходимые доказательства - вот и все, что требовалось от Платонова. Действовать, правда, приходилось необычным способом. А именно - стать членом "Общества", ну или как там у них это называлось.

Необходимость метода внедрения была продиктована тем, что юридически к "Обществу" нельзя было подкопаться. Несмотря на страшное название, официально это был центр психологической помощи с дипломированным персоналом. Причем его клиенты считали, что вступают в некий клуб, кружок по интересам, теоретически не подозревая, что их, оказывается, пытаются вылечить. Ибо руководители "Общества" не скрывали, что собирают под свое крыло различного рода психопатов и неврастеников, давно одержимых идеей свести счеты с жизнью, и просто романтиков, помешавшихся на тематике смерти. Они имели наглость заявлять, что создали свое "Общество" для помощи таким людям. Что, мол, без них их клиенты рано или поздно покончили бы с собой, а здесь им разного рода ненавязчивыми методами - тренингами, ролевыми играми - пытаются внушить, что ничего интересного и привлекательного в смерти нет, что это банальное и обыденное физическое явление, и ничего более. Да, получается не со всеми, в ком-то его навязчивая идея поселилась накрепко - ну что ж, мы сделали все, что смогли...

Со своей ролью Платонов справился неплохо. По тщательно разработанной легенде выходило, что он, одинокий человек (что, в общем-то, соответствовало действительности - он был разведен), потрясен смертью матери, с которой прожил всю жизнь (мать у него и в самом деле умерла, только произошло это, когда ему было 15 лет) и теперь не видит смысла дальнейшего существования, ибо жизнь не сложилась, как личная, так и профессиональная. Он тверд в своем решении. Единственное, что его смущает, это то, что его ждет ТАМ. И страх пред болью останавливает. Поэтому он и решил вступить в "Общество", надеясь получить предсмертную консультацию и добрый совет. После оплаты неслабого вступительного взноса (Вы не хотите жить? Тогда докажите это хотя бы тем, что Вам уже не нужны деньги!) на его глазах была изготовлена карточка-визитка, поражавшая своей пошлостью: серебряные буквы на черном фоне с детской загробной символикой: костями, черепами, крестами и какими-то листьями по краям, символизирующими, очевидно, кладбищенский плющ. Также ему выдали массивный перстень с черепом, строго-настрого наказав носить не снимая. Затем последовало знакомство с другими членами "Общества", прошедшее в гостиной, оформленной в том же духе, что и карточка. Платонову вспомнился рассказ Горького про Смертяшкина, однако роль не позволяла выдать возмущение почти всех его чувств (к слову сказать, атмосфера в комнате была спертой и затхлой, да еще дымили черные свечи). Довершением всего явился ужасный по своей драматургии и игре актеров самодеятельный спектакль на всю туже кладбищенскую тему. Под конец устроители развлечения заставили каждого выпить какую-то гадость из кубков, выполненных в виде стилизованных черепов.

Оказавшись по окончании вечера на улице и отойдя на некоторое расстояние от здания, в котором расположилось "Общество", Платонов первым делом, сунув два пальца в рот, постарался очистить желудок. Затем стянул с пальца перстень - мало ли чего там могло быть намазано. К сожалению, ни перстень, ни блевотину на химанализ предоставить он не мог - приходилось играть свою роль одинокого нигде не работающего неудачника, который, по замыслу начальства, представлял собой лакомый кусочек для хозяев "Общества". Короче говоря, действовать приходилось на свой страх и риск, зато и награда в случае удачи оправдывала неудобства. А в удаче Платонов и не сомневался. Смущало его только одно обстоятельство: по его мнению, процесс отвращения от смерти в "Обществе" был поставлен грамотно: его до сих пор передергивало от воспоминаний.

Все последующие вечера в клубе, а Платонов бывал там ежедневно, также были заполнены различного рода развлечениями. Они смотрели какие-то дикие черно-белые японские фильмы с мистическим уклоном, документальную чернуху, из которой Платонову ранее были известны только "Лики смерти", читали тайную Книгу Мертвых (точнее, читал ее один из наставников, ибо написано сие было на тайном древнем языке, в символах которого Платонов, пару раз улучивший момент и заглянувший в Книгу, не уловил никакой системы). Ну а апофеозом всего должен был стать спиритический сеанс, на котором любой из группы мог бы пообщаться с каким-нибудь одним своим умершим родственником - чтобы убедиться, что все здесь честно и по-настоящему. У Платонова не было сомнений в кукольности и несерьезности происходящего. И от будущего сеанса он ничего не ждал. Надурить этих простофиль, членов "Общества", неадекватно воспринимающих действительность, будет проще простого. Соответствующая атмосфера, мистический антураж, в нужное время пущенный сквозняк, неопределенно-общие сентенции вызванных духов, сравнимые своей информативностью с гороскопами на неделю - большего и не надо.

*

* * *

*

Когда дошла очередь до Платонова, уже имело место быть два обморока и одна истерика - бедные некроманы были убеждены, что поговорили именно с теми, кого вызывали. Толстая тетка-медиум положила правую руку Платонова на перевернутое блюдце, накрыла своей рукой и деловито спросила:

- Ну-с, кого вызывать будем?

- Матушку покойную, - натурально всхлипнул Платонов.

- Как звали усопшую?

- Деревянчук Анна Васильевна. - А он по липовым документам числился Григорием Ивановичем.

- Дух, я вызываю тебя! - зычно провозгласила тетка и закатила глаза.

Однако, в течение последующих пяти минут так никто и не появился. Медиум открыла глаза и обратилась к Платонову:

- Очень редкий случай, чтобы дух не отозвался. На моей практике случаев 10 было, не более. Ну давайте кого-нибудь другого попробуем.

И Платонов, лишь немного смутившийся неудачи (вдруг и в самом деле не шутит, а действительно кого-то там вызывает, ведь Деревянчук Анны Васильевны в природе-то никогда не существовало), взял, да и назвал имя своей матери. Далекая родственница, дескать.

Тетка произнесла обычную формулу, сквозняк похолодил спину и потрепал язычки пламени на свечах, а блюдце задвигалось по клеткам.

- Читайте, читайте! - прошептала медиум, не раскрывая глаз, а Платонова пробила дрожь, когда маршрут блюдца прочертил последовательность: "ЗДРАВСТВУЙ, ЛЕШЕНЬКА". Он покосился на тетку, но та продолжала сидеть с закрытыми глазами; остальные члены группы находились в отдалении на диванчиках, расставленных вдоль стен.

- Кто ты? - сипло спросил он.

"ЛЕШЕНЬКА, Я ЖЕ МАМА ТВОЯ, ПЛАТОНОВА ОЛЬГА ДМИТРИЕВНА, ТЫ ЖЕ ЗВАЛ МЕНЯ", - ответило блюдце.

Платонов был настолько потрясен, что сам не понял, что выспрашивает официальные данные.

- Когда ты умерла?

"В 1973 ГОДУ, КАК ЖЕ ТЫ НЕ ПОМНИШЬ?"

- Я помню, но... - голос отказывался слушаться. - Какую книгу ты мне подарила на 10 лет?

"СЕКРЕТ ДЫМОХОДОВ АГАТЫ КРИСТИ".

Платонов сидел ошеломленный, но блюдце вновь задвигалось.

"КАК ЖЕ Я СКУЧАЛА ВСЕ ЭТИ ГОДЫ БЕЗ ТЕБЯ, СЫНОК", - пауза. - "ТЫ СТАЛ, КЕМ ХОТЕЛ?" - пауза. - "У МЕНЯ ЕСТЬ ВНУКИ?"

- Да, мама... - прохрипел Платонов, забыв об окружающих.

*

* * *

*

Теперь следователь Платонов окончательно потерял покой, аппетит и сон. Он продолжал уговаривать себя, что это была всего лишь наеба, единственной целью которой было вытянуть из него и ему подобных побольше денег. Да, предположим, они раскрыли его, изучили его биографию и хоть какие-то данные о его мертвых родственниках. Но откуда они могли знать про "Дымоходы"?!!! Воскресшие воспоминания бередили душу... Смерть матери породила в нем тогда нехилый комплекс вины. Он очередной раз нагрубил ей утром, все по поводу его учебы, точнее, его пофигизма в этом деле, она, расстроенная, выскочила из дома, опаздывая на работу, и попала под автобус на ближайшем к дому перекрестке. После этого он без уважительной причины не пропустил ни одного занятия, окончил школу с серебряной медалью, да толку-то. Мать лежала на кладбище, а он всю жизнь помнил, что опаздывала она тогда и, видимо, бежала, ничего не видя перед собой, только благодаря ему. Казалось, время залечило рану в душе. Ан нет.

Поэтому не было ничего удивительного в том, что спустя несколько дней он записался на прием к директору центра, скромно именовавшемуся Президентом Общества.

- Я не тот, за кого себя выдаю, - заявил Платонов.

- Да мы в курсе, Алексей Николаевич, - улыбнулся директор, сложив руки на объемном пузе. Да и весь его вид был таким, каким и следовало ожидать: холеным и респектабельным.

- И вы знаете, как я здесь оказался?

- Конечно, знаем, товарищ старший следователь, - не переставая отечески улыбаться, подтвердил директор.

- Давайте заключим сделку, - Платонов с трудом выдавливал слова. - Дайте мне еще раз поговорить с матерью... или кто это там был... Со своей стороны обещаю, что напишу о вас положительный рапорт.

- Ну, по порядку. Да, это была ваша матушка, мир ее душе. Да, вы напишете о нас только хорошее, ибо мы помогаем людям, и никакой аферы здесь нет. Но вот насчет сделки... Согласитесь, это не совсем... корректно. Мы все-таки деловая организация, всегда платим по счетам, а то, что вы предлагаете, это натуральный обмен какой-то. Мы можем выписать вам медиума - у нас в штате они не состоят - но выльется это вам в кругленькую сумму. Боюсь, вы, с вашим-то жалованием, не потяните...

- Деньги можно и занять.

- Можно, - согласился директор. - Но не забывайте, что ставка у медиума одна и та же за сеанс продолжительностью не более полутора часов, а вас тогда было 15 человек...

- Я займу, - упрямо повторил Платонов.

- Ваше право, - директор не переставал улыбаться. - Но помните... Я подозреваю, ваше начальство может оказаться в курсе происходящего. Вас могут отстранить от дела.

- Плевать, - ответил Платонов. - Это уже мои проблемы.

*

* * *

*

В долг друзья и знакомые давали нехотя, уж больно необнадеживающе выглядел Платонов: осунувшийся, непричесанный, с кругами под глазами. Многие интересовались: не подсел ли он? Приходилось лепить отмазки, которые ему самому-то казались неубедительными. Но необходимую сумму он все же кое-как наскреб. Спустя еще три дня Президент Общества пригласил медиума - ту же самую тетку, - и внутренне изнывающий Платонов наконец-то снова смог составить "бутерброд" из блюдца и их с теткой рук.

"ЗДРАВСТВУЙ, ЛЕШЕНЬКА, КАК Я РАДА СНОВА ТЕБЯ ВИДЕТЬ!"

- Мама, ты здесь?

"ЗДЕСЬ, ДОРОГОЙ. ТЫ СТАЛ ОЧЕНЬ ПОХОЖ НА СВОЕГО ОТЦА"

- Мама, я все хотел попросить прощения...

"ЗА МОЮ ГИБЕЛЬ? НУ ЧТО ТЫ. Я САМА ВИНОВАТА"

- Нет, я!..

"НЕ ВИНИ СЕБЯ. Я ДАЖЕ БЛАГОДАРНА ТЕБЕ"

- Благодарна? Но за что?!

"ЗДЕСЬ ТАК ХОРОШО! НЕ ПЕРЕДАТЬ СЛОВАМИ"

- Это правда?

"СЫНОК, ЭТО БОЖЕСТВЕННО"

Полтора часа пролетели незаметно. Под конец медиум прервала на полуслове их беседу и без сил повалилась на стол. Все еще не пришедший в себя Платонов попытался растолкать ее, но вошедший директор остановил его.

- Не беспокойтесь, у нее всегда так, - с неизменной улыбкой объяснил он и, взяв за локоть, увлек Платонова из комнаты.

*

* * *

*

Начальник УВД области рвал и метал. Платонов сидел, понурив голову.

- Ты что, блядь, совсем не понимаешь, чего натворил?! Ты сорвал операцию! Трехмесячная работа целого отдела - все в пизду! Чего они с тобой сделали?! Ты совсем ебанулся такие вещи писать?!

- Я написал все, как было, ничего не выдумывая...

- Все как было?! - взвизгнул генерал милиции. - Совсем охуел?! Тебе ж там явно мозги промыли! Блядь, думаешь, я не знаю, что ты уже деньги занимать начал?!

- Это мое личное дело, - проговорил Платонов.

- Какое на хуй личное?! Ты во что превратился?! Один из лучших следователей в управлении, называется! Да я теперь тебя сам под статью подведу!

- Подводи, сколько влезет, - промолвил Платонов, развернулся и направился к дверям.

- Стой, мать твою!!! - заорал начальник. - Я тебя не отпускал!

- А вот маму мою трогать не надо, - Платонов даже не остановился.

- Я здесь решаю, трогать ее или нет! Стой, кому сказал!

- Пошел на хуй, - и Платонов аккуратно прикрыл за собой дверь.

*

* * *

*

Оставшемуся без работы, снедаемому маниакальным желанием пообщаться с мертвой родительницей, Платонову ничего не оставалось делать, как вновь заявиться к Президенту Общества.

- Ваша взяла, - признал он. - Что мне делать? Я должен поговорить с матерью!

- Я вижу, вы настроены на деловой разговор, - лучезарно улыбнулся директор. - Мы всегда к вашим услугам, главное, не забывайте вовремя оплачивать наш труд... Итак, как я понимаю, денег у вас не осталось. Да и ценностей никаких нет, не так ли? Ни дачи, ни машины, ни гаража?..

Платонов отрицательно помотал головой.

- Ну что ж, тогда остается самое универсальное платежное средство нашей российской действительности - квартира. У вас, если не ошибаюсь, двухкомнатная?.. Прекрасно! Думаю, сеансов на 10 - 12 вам хватит.

- А что потом?

- Ну, это вы уж сами решайте, дорогой Алексей Николаевич. Может, потом и необходимость влачить бренное существование отпадет?

- Похоже, вы подталкиваете меня к самоубийству. А ведь я сообщил в рапорте, что такое вы не практикуете...

- Ну что вы, любезный! Это так... Добрый совет. Я гляжу, вы без маменьки жить не можете. А ведь даже деньги от продажи квартиры когда-нибудь кончатся. И что тогда?

- Логично, - пробормотал Платонов. - Так как мы поступим?

- У вас есть два пути, - Президент доверительно подался корпусом вперед. - Вы можете хоть сейчас продать свою квартиру и начать оплачивать наши услуги наличными. Да только пробегаете с оформлением документов месяца два, да и жить вам потом будет негде. А можно оформить все договором наследования. Мы пригласим сюда всех необходимых специалистов, оформим все за один день, а главное - вы сможете продолжать жить в своем доме! Вот только когда ваш счет иссякнет, вам придется... ну, сами понимаете.

- Интересно, а что мне мешает убить себя хоть сегодня? - усмехнулся Платонов.

- Ну, дорогой мой, вам никто не гарантирует, что после смерти вы встретитесь со своей уважаемой матушкой. Так что, наверстывайте упущенное за последние 30 лет...

*

* * *

*

Сумму сделки с наследованием бухгалтеры "Общества" оценили в 10 сеансов плюс оплата долга Платонова плюс членские взносы на месяц плюс деньги на пропитание и карманные расходы. Сеансы неизменно проводила все та же тетка, исправно теряющая сознание по прошествии полутора часов. И чем меньше оставалось сеансов, тем настойчивее звала его мать к себе, в их чудесный загробный мир, описываемый ею пространно и невнятно. И вот в один прекрасный день прошел последний сеанс. Оставивший повалившуюся на стол тетку-медиума, Платонов вышел в коридор и столкнулся нос к носу с директором. Тот взял его за руку.

- Алексей Николаевич! - торжественно провозгласил тот. - Ну вот, похоже, и настал конец нашему сотрудничеству. Мы со своей стороны выполнили все свои обязательства. Теперь дело за вами. Вы уж не подведите нас...

- Да, я все помню, - промолвил Платонов.

- Если вам страшно, наши сотрудники могут помочь вам. Не бойтесь, они сделают все чисто, ведь это в наших же интересах. - Казалось, он сейчас хихикнет.

- Сам справлюсь, - Платонов вырвал руку и зашагал прочь по коридору.

- Тогда удачи! - крикнул вслед директор, и вот тут Платонов точно мог поклясться, что расслышал за своей спиной сдавленный смешок.

*

* * *

*

Придя домой, Платонов долго, как в прострации, бродил по квартире, словно прощаясь с давно знакомыми предметами. Мебель, книги, безделушки - некоторые из них были его ровесниками и следовали рядом с ним всю его жизнь. Бесцельно шаря взглядом по книжным полкам, он неосознанно наткнулся на малоформатную потрепанную книжицу в бумажном переплете. "Секрет дымоходов". Та самая, подарочная. Он снял книгу с полки, перелистнул обложку. На форзаце материнской рукой выцветшими фиолетовыми чернилами было начертано: "Лешеньке от мамы на твой первый юбилей". Он минуту бездумно смотрел на книгу, рассеяно полистал ее, затем закрыл и поставил обратно на полку. Ему показалось, что слой пыли на верхнем срезе страниц заметно тоньше, чем на соседних книгах. А ведь он ни разу не касался этих книг с тех пор, как ушла жена. Но сейчас это уже не имело никакого значения. Равно как и то, с кем он общался весь этот месяц. Он не обвинял ни себя, ни "Общество любителей смерти" в том, что уже стоял на краю пропасти, а отступать было некуда. И он почти не удивился, когда заглянул в спальню и обнаружил подвешенную за крючок для люстры веревку, завязанную скользящей петлей, и табуретку под ней. "Десятый негритенок тогда вздохнул устало..." - подумалось ему. Бывший следователь Платонов забрался на табуретку и принял смерть.