Литература

Поклоняясь идеям пространственного хаоса, гип-гип ура

В мутных широтах квадратного разгорелась настоящая магнитная буря. Результатом которой, стало смешение квазиметафизического нормального и полиметафизического ненормального, что породило ряд необоснованных временных событий необычайной странности, отразившихся в двух рассказах Великого Сергея Трехглазого (ВСТ, с коронкой наверху, отходящими со сторон лучами): «Человек чау-чау» и «Павлик, человек в черном и космический червь»

Матросы хлопают в ладоши, когда я им это читаю.

1. Человек чау-чау.

-А ты покажи, покажи того, кто трахаться не хочет. Все хотят, и я хочу. В конце концов, я женщина. И еще молодая, в соку, что называется. Изменила, видите ли ему. Ебал бы почаще и не изменила бы.

-Ах, ты…

-А ты не лезь, не лезь, слышишь? Я вон братику скажу, он тебе покажет. В раз все мозги вышибет.

-Да я тебя, суку.

-Отстань, отпусти. Ты дурак, Леш? Мне больно. Ты с ума сошел.

Муж схватил жену за волосы и выволок во двор. Кинул на землю.

-Сука, поняла ты, сука

-Сам козел. Ублюдок. Ты попал, слышишь меня, ты попал, козел.

Он закрыл дверь на замок. Пусть идет ко всем чертям. Не нужна она ему шалопутная, не нужна.

Он сел за стол налил себе кваса. На него накатили воспоминания, будто только и ждали этого момента.

Они лежат на сеновале. Светят луна и звезды. Свежий ветерок обдувает их голые тела. Он целует ей грудь, чистую белую пахнущую молоком. Она лежит с закрытыми глазами. Такая красивая и непорочная.

А потом он вспомнил берег пруда. Орут лягушки, небо освещается красными лучами заката. Они сидят на выжженной солнцем траве, и она говорит ему, что беременна, что ей страшно остаться одной. Он обнимает ее. У него непонятные необъяснимые чувства. И он не знает, хочет ли он ребенка или не хочет. Но он все равно успокаивает ее, говорит теплые слова, а она плачет.

Он вспомнил ее лицо, запечатленное в одном миге, точно на фотографии. Заплаканные глаза, надутые губки, розовые мокрые щечки. И ни капли злобы и вредности ни в одной черте. Откуда они появилась потом? Что переменилось? Он отпил кваса. Да, семейная жизнь не удалась.

Открылась дверь в комнату. На пороге стояла девочка лет шести. Его дочь. Он повернулся и посмотрел на нее. В ней все четче и четче проявлялись черты матери. Все больше и больше она становилась похожей на нее. Те же нос, губы, подбородок. Он любил ее, свою Настеньку. Она походила на маленького неутомимого зверька. Энергия била из нее ключом - очень здоровая девочка.

-Что-нибудь хочешь, Настюша?

-Пап, а мамка где?

-На работу ушла. Не придет сегодня. А что ты хотела?

-Она меня косу заплетать обещала научить.

-Завтра, Настюш, научит. Сегодня ее не будет.

Настя замолчала, посмотрела на отца взглядом, от которого ему стало не по себе. Будто она обвиняла его. Обвиняющий взгляд. В чем она его обвиняла? Во лжи? Он постарался проникнуть в этот взгляд, но неожиданно Настенька отвлеклась на кота, выбежавшего из комнаты.

-Васька, стой, куда пошел, сорванец, - она топнула ногой, подражая этим жестом матери. И ему стало неприятно на душе, точно он снова встретился с женой, только уменьшенной.

Ненавидел ли он ее? Сейчас, после того, как застал ее в бане с другим мужчиной: пьяную, мерзкую, растрепанную? Он не мог точно ответить, что-то еще тлело в его сердце, воспоминания еще не стерлись из памяти. А в воспоминаниях она такая милая, такая хорошая, такая красивая, что кажется почти неправдоподобной. Может быть, все это ему приснилось?

Неожиданно Настенька заревела. Он обернулся и увидел в окне лицо человека, у которого отсутствовали глаза, а из пустых глазниц ползли черви. Перед тем как упасть на землю они ущупывали в поисках твердой опоры воздух. Человек поманил его пальцем.

-Настюш, я сейчас.

В коридоре он взял топор и выбежал во двор. Человек сидел на лавочке и курил. Увидев Алексея, он постучал по лавочке рукой

-Садись, мил человек. Да ты не бойся, бросай свой топор, все равно не убьешь меня им, даже если захочешь. Хотя не захочешь. Обещаю.

-Ты кто?

-Неважно. Главное, что я пришел помочь тебе.

-В чем?

-В жизни твоей, Леш, в жизни. Разве она нравится тебе?

-А ты сможешь ее переменить? Ты кто говори сейчас же, иначе…

-Иначе что? Развеселил ты меня. Может, милицию вызовешь?

Человек затушил сигарету, смахнул с лица нескольких червей.

-Вот что Леш… Они уже идут и собственно мне и самому пора. У тебя есть что-либо нерешенное?

-Что нерешенное?

-Значит, нет, иначе не переспрашивал бы. Держись, немного больно будет.

Человек хлопнул в ладоши, и Алексей превратился в собачку чау-чау и в круглый шар. Чау-чау сразу же куда-то убежала. Шар остался лежать на земле. Человек наступил на него ногой и раздавил, будто елочную игрушку, оставив от шарика лишь дымок, заключенный ранее внутри него.

Вспыхнули искры. Квадрат врезался в ромб. Произошло геометросмешение четности. Люди переключили фазу, замкнули дискретность на квазипропорциональности. Задрожала субповерхность. Происходит переизбыток нагрузки. Надо подгонят сопротивление диодного моста.

Матросы повыскакивали из своих капсул. Побежали по коридору, шумя стальными ботинками. Я сижу на месте. Я в отделе больных, вчера меня ранило клешней огромного краба, бандита-паразита путешествующего по планетам, точно капустница по вилкам. Но мне не грустно. Разрешили взять с собой блокнот и писец (галагеновый карандаш с магнитным полем внутри ободка). Все убежали я один.

2. Павлик, человек в черном и космический червь.

-Эй, парень.

-Что?

-Ты видел это?

-Нет.

-Врешь ведь. Я твоего брата насквозь вижу. Боишься?

-Кого мне бояться?

-Правильно некого. Пойдем посидим немного. Я тебе расскажу кое-что.

Человек в черном обнял Павлика и повел в парк. Желтые листья устилали им дорогу. Капал мелкий неприятный дождик. Люди в парке не шатались, мимо путников лишь пробежала породистая собака. Ее хозяина они не видели, будто того и не было совсем. Странный дождливый день - никто на улицу нос просто так не покажет.

Они подошли к мокрой деревянной лавочке.

-Ну что ж присядем, - человек в черном задрал полы своего плаща и уселся на лавочку, - Ну что же ты садись, не робей

-А может не надо?

-То есть как не надо?

-Нечего говорить я и сам все понимаю, - сказал Павлик.

-И ты ничего не хочешь узнать? Разве тебе не интересно?

-Интересно. Но что толку? Все равно ничего помнить не буду.

-Зато я могу тебе пообещать с полчасика удовлетворений. Ты даже себе не представляешь, что скрывает великий безграничный космос. Вот, например тот, кого я только что убил, прилетел к нам с далекой планеты…

-Прошу вас мне некогда, - застонал Павлик. – Да и вообще не верю я в них. И верить никогда не буду.

-Но ты же сам видел? И все равно не веришь?

-Сейчас верю, а потом не буду. Так зачем же расстраиваться. Давайте доставайте свою штучку. Мне домой пора.

-Ладно, - человек в черном стукнул рукой по ноге, - не интересно так хуй с тобой.

-Он всегда со мной.

-Ладно, ладно, - человек в черном достал из кармана блестящую вещицу, по форме напоминающую ручку, - смотри сюда. На три. Р-а-а-з, два-а-а

Тут с левой стороны раздался звук, напоминающий звук летящей стрелы. Огромный шар ударил человека в черном по голове, свалив его с лавки. Кровь брызнула на асфальт и смешалась с дождевой водой. Павлик повернул голову в сторону и увидел огромного мерзкого червя. Во рту у того крутился второй огромный шар, готовый в любой момент вылететь. Павлик понял, что нужно бежать, но услышал, что человек в черном зовет его.

-Парень, парень…

Но Павлик решил, что человек в черном все равно умрет, а он сможет выжить. И тогда он побежал. Дождевая вода расплескивалась из луж под его кроссовками. Он забежал за памятник Пушкину и посмотрел, нет ли за ним погони. Погони не было. Наверное, космические черви медленно передвигают по поверхности. Уставший он сел на корточки и посмотрел вверх. Пушкин стоял с тетрадью в руках и как будто смотрел на него, измученного, уставшего. Ему захотелось курить, но он итак задыхался.

На Пушкине сидели несколько взъерошенных от непогоды голубей. Они выглядели жалкими существами. Павлик почувствовал себя тоже жалким существом. Потом он подумал что, скорее всего, завтра к нему придет милиция и будет расспрашивать как что случилось. Кто убил человека в черном. Интересно, как его зовут. Может, Федя. Федя! Павлик улыбнулся. Похуй, хоть Федя, хоть Жора. А что я им скажу? Этого человека убил космический червь огромным летящим шаром, пущенным изо рта? Бред, не поверят. Павлик решил купить в аптеке экспрессанализ на наркотики. Он давно их не употреблял, но неизвестно что в это время делало его тело, вдруг само по себе синтезировало какие-нибудь вещества. Чтобы рассказывать милиции про червей надо быть полностью чистым. Ведь, проверят, обязательно проверят.

Павлик вышел из парка и пошел по улице Маяковской. Аптека находилась недалеко. Но да нее он не дошел. Огромный шар ударился в его голову сзади. Павлик упал на асфальт вперед носом. Кровь потекла ручейком. Небольшой квадратик выпал из кармана куртки. Он засветился розовым приятным светом, изумляя немногочисленных людей.

Я немного устал. Скатился до банальщины, а ведь круговые диаграммы еще в поле электричества. Житаг переставлен на минус и инвертированное подпространство отображено на фазу дигитал. Я должен был запитаться двенадцатью вольтами. Семь ампер часов. Я еще не разгрузился. Это отключили питание. Что происходит? Давление увеличивается. Мы падаем, точно падаем. Все матросы погибли. Капсулы разбиты. Эллипсоид заходит в фазу ограниченного тока…

3. Как я убивал человека вилами.

Человек лежал на земле. Я нагишом стоял над ним и тыкал ему вилами в голову. Со всей дури тыкал. На лице появлялись все новые и новые дырки, сразу же наполняющиеся кровью. Мне хотелось ругаться матом, и я ругался. Еще у меня стоял член. Он, трясся в такт движениям. Кровь из головы человека брызгала так высоко, что капли попадали на головку. Теплые почти горячие капли.

Вы представить себе не можете, как мне нравилось убивать человека. Смотреть на тело и понимать, что ты вмешиваешься во что-то недозволенное. Вот жил человек к чему-то стремился, что-то делал и, скорее всего, чего-нибудь достиг бы, в конце концов. Но тут в его судьбу вмешиваешься ты и одним ударом перечеркиваешь все то, чего он хотел и то, что без тебя достиг бы. Разве нет в этом волшебного чувства превосходства? Точно ты самый великий и могущественный? Ты можешь сам решать, кому жить, а кому нет.

Вот, например, ты сидишь в метро и смотришь на людей. И они ведь даже и не догадываются, что сейчас именное в этот момент ты решаешь их судьбу. Это опьяняет сильнее любых наркотиков. И тогда начинаешь понимать маньяков. Выслеживать в лесу жертву, точно зверь…. Да! В этом есть что-то восхитительное, что-то животное, а значит трепетно ощущаемое телом.

Не знаю, не знаю ничего.

Страшно думать, когда почти сели батарейки и тебя прижимает к полу так, что ладонь от него оторвать нельзя. Заканчиваю. Пора заканчивать. Сейчас постараюсь дотянуться до рычага зеркальной необходимости…

2006г. Великий Сергей Трехглазый