Литература

2

Удавкой может служить не только верёвка, шнур или рояльная струна, но и любой предмет одежды, например шарф или лифчик. Самый кайф ебать девку, когда она дёргается под тобой и хрипит от удушения. Лицо её синеет, изо рта идёт кровавая пена, высовывается язык. Удавка впивается в горло с такой силой, что из под неё выступает кровь; это так приятно. Если позволяет место, то можно до удушения связать девку и просто поиграть с ней. Например, засунуть в анальное отверстие бутылку и разбить её, или

Я убил впервый раз в 11 лет. Задушил свою одноклассницу пионерским галстуком. В то время мы жили в пятиэтажках на западе Москвы. Дикие места. Помню даже как её звали – Лена Смирнова. Мы с ней учились в одном классе. Она сидела на второй парте, а я – на предпоследней, я не хотел и не любил учиться. Я целыми уроками разглядывал её, сидящую в трёх партах от меня, на соседнем ряду. Смотрел на её волосы, старательно заятнутые в хвост, но всё равно выбивавшиеся из него и торчащие вокруг головы золотым нимбом. Внимательно разглядывал её уши, красневшие и тогдаЮ когда она ошибалась при ответе, и когда её хвалили за хорошо выполненные задания и выученные параграфы. Изучал изгиб её шеи: белый, без единой родинки, такой заманчивый и зовущий.

В то время я единственный из пацанов не дразнил девчонок, не пытался облапать или просто подружиться с одной из них. Девочки овтечали мне тем же – я был для них своего рода предметом мебели, неодушевлённой составляющей их школьной жизни, которая, по какому-то непонятному стечению обстоятельств, иногда говорила и меланхолично двигалась.

Так получилось, что я влюбился в Лену. Вернее,я думал, что влюбился; просто всё своё свободное время я проводил в раздумиях о ней, о том как мы с ней гуляем по улицам, сидим на скамеечке в заброшенном саду, оставшемся ещё с тех пор, когда наш район был деревней, как я обнимаю её, целую в губы. Эти мысли меня весьма волновали, поэтому когда кто-то из родителей входил в комнату, я заливался краской и чувствовал себя так, словно меня застали за каким-то постыдным и предосудительным занятием.

Лена не была первой красавицей класса. Мальчики почти не обращали на неё внимания, но что-то меня в ней привелкло. Может быть беззащитность? Когда я видел её мне хотелось сделать ей больно, ударить её, начать душить, пинать ногой в лицо пока оно не превратится в сочащееся кровью месиво. Такое же чувство возникало у меня, когда я видел маленьких животных: щенков, котят, птенцов. Ими я утолял свой голод, истязая и убивая этих беззащитных существ.

Первая мысль совершить насилие над Леной пришла мне в тот день, когда, пообедав после школы, я отправился в укромное местечко в заброшенном саду, что бы добить оставшегося от выводка кошки Муськи котёнка. Котят я украл вместе с коробкой из соседнего подъезда, и к тому времени уже успел изничтожить почти всех, кроме одного: самого пушистого, в серую полоску, с маленьким, ещё негибким, хвостом. Котёнок был уже достаточно большой, поэтому я решил не растаптывать его, а разможжить его череп кирпичом. Придя на место, я достал котёнка из коробки, держа его за горло. Он слабо пищал, словно предчувствуя свою дальнейшую судьбу, и пытался оцарапать меня своими неокрепшими коготками. Затем он взглянул своими крошечными зелёными глазами в мои глаза, словно моля о пощаде, но я лишь сильнее сжал руку. Котёнок захрипел и задёргался сильнее. Меня переполнила ярость от того, что он всё-таки оцарапал мне руку, и я со всей силы швырнул его об ствол близрастущей яблони. Он ударился глухим шлепком о ствол, упал на землю и приглушённо замяукал. Похоже от удара у него сломались рёбра и порвалось лёгкое, потмоу что на его светло-розовом носу отётливо запузырилась кровь. Я поднял с земли заранее заготовленный кирпич и подошёл к валявшемуся на земле котёнку. К моему великому удивлению череп его не раскололся; после первого моего удара голова котёнка вдавилась в землю так, что мне был виден лишь один глаз, который закатился, полностью обнажив белок. Он быстро задёргал задними лапами, вращаясь вокруг своей оси и взрывая землю коготками. Я ударил ещё раз. Котёнок перестал шевелиться; из трещины в черепе показалась багрово-серая смесь крови и мозга. Мой пенис был твёрд как кость.

Закопав труп котёнка, я отправился домой с твёрдым намерением завтра же удавить Лену.

3

Прозвенел звонок, означавший конец третьего урока. Все загалдели, повскакивали со своих мест, плотным потоком кинулись в коридор. В классе остались лишь я, наша классная руководительница Людмила Михайловна, Лена да две её подружки – другая Лена и Таня. Через минуту Лена с подружками вышли из класса, оставив меня наедине с Людмилой Михайловной, которая принялась что-то записывать в журнал, готовясь к следующему уроку литературы. Я подошёл к ней.

- Людмил Михална, - сказал я. Она подняла голову и посмотрела на меня, вопросительно подняв брови.

- Да, я слушаю тебя!

- Людмил Михална, понимаете, ко мне сегодня дядя приезжает из Ростова, а родители на работе.

- И? – она делала вид, что не понимает.

- Ну, в общем, мне надо домой. Встретить дядю там... сами понимаете.

Она молча смотрела на меня. Тогда я решил прибегнуть к последнему средству.

- Может быть вы мне дадите задание на сегодня. А на следующем уроке я обязательно первым вам отвечу.

Несколько мгновений она обдумывала сказанное мной, а потом сказала:

- Хорошо. Задание прежнее – я сегодня хотела посвятить урок чтению по ролям. Можешь идти.

Людмила Михайловна снова погрузилась в заполнение журнала, а я, стараясь скрыть свою радость,отправился собирать учебники. Через несколько минут я был уже на улице. Для начала я сбегал в сад и оставил там ранец, что бы не мешал. Затем явернулся к школе и встал в буйных зарослях кустов, росших повсюду возле школы.

План мой был прост. Я знал, что Лена домой ходит одна, так как подруги её живут в другом квартале. Путь к Лениному дому лежал через аллею, в которой даже днём было достаточно темно из-за густых крон деревьев. Именно там я собирался убить Лену.

С трудом я дождался окончания последнего, четвёртого, урока. Из ворот школы вывалили толпы детей, кто-то остался возле школы, кто-то сразу пошёл домой. Минуту спустя появилась Лена. Немного постояв с Леной и Таней, она улыбнулась им и они разошлись в разные стороны. Я последовал за ней, стараясь быть незамеченным. Наконец она вошла в аллею и я приготовился к броску. Конечно,я подвергал себя огромному риску, но тогда я об этом не думал; всё моё сознание охватила мысль о хрипящей и извивающейся Лене.

Я набросился на неё сзади, обхватив за шею одной рукой и зажав рот другой. Она пыталась отбиваться и кричать, но силы были не равны и ей оставалось лишь приглушённо мычать. Я оттащил её за деревья и подсечкой опрокинул её лицом вниз, всем телом придавив её к земле. Левой рукой вдавив её лицо в землю, правой я пытался развязать узел красного галстука у неё на шее. Было трудно, но мне это удалось. Я вцепился её в волосы и начал изо всех сил бить Лену лицом о землю, пока не услышал хруст хряща. Когда я отрывал её голову от земли, что бы ударить ещё раз, крик вырывался из неё на несколько мгновений и тут же заглушался жестоким ударом, напоминая мне боевой клич индейцев. Это невероятно рассмешило меня и я засмеялся во весь голос.

Ударив её о землю ещё несколько раз, я накинул на её шею галстук и стал с силой затягивать его. Мои руки тряслись от напряжения, шёлк грозился в любое мгновение выскользнуть из вспотевших ладоней, но я продолжал затягивать кроваво-красный кусок ткани на шее Лены. Она царапала руками землю, яростно дёргала ногами, хрипела, роняя на землю хлопья окровавленной пены.

Не знаю сколько прошло времени до того момента, как она затихла. Я в изнеможении поднялся с её спины и отправился в свой заброшенный сад. На мёртвую Лену я даже не взглянул – она выполнила своё предназначение в этом мире.

На следующий день Людмила Михайловна вошла в класс, несмотря на то, что был не её урок, а математика.

- Ребята, - сказала она, лицо её было бледным, в глазах застыли слёзы. – Вчера, сразу после кончания уроков, убили Леночку Смирнову. Прямо в аллее, в двух шагах от подъезда родного дома. В тот же вечер милиция задержала убийцу. Им оказался алкоголик и тунеядец Михаил Старов, который уснул пьяный неподалёку от места своего гнусного деяния. Убийца уже во всём сознался и теперь его ожидает очень суровое, но справедливое наказание, которое определит наш Советский Суд. Леночка навсегда останется в наших сердцах, как прилежная ученица, хороший товарищ и пламенная пионерка. Навсегда запомним мы её весёлый заливистый смех, открытую добрую улыбку, лучистые ясные глаза, отзывчивый характер...

Людмила Михайловна достала платок и вытерла им слёзы. Многие девочки в классе разрыдались, а мальчики сидели потрясённые этой новостью.

На похоронах Лены я ковырялся в носу.