Литература

Васёк ткнул мозолистым пальцем «стоп», плеер заткнулся. Выдрал из ушей динамики, прислушался.

- Вася, к тебе! – донеслось из-за перекособоченной двери. Мать.

- Ща иду! – рявкнул Васёк и скинул ноги с лежанки. Поморщился, когда в пятку впилась щепка, сунул босые ступни в сапоги.

- Ты оглох там? – раздражённо проорали снаружи.

- Да ща я иду, сказал же.

Васёк прогромыхал по дощатому в щелях полу, выглянул из комнаты. Дом был небольшой, но Васёк сумел отстоять себе комнату, чем весьма гордился, ещё бы, во всей деревне он один из молодых неженатых парней имел собственное помещение. В других семьях, где по пять-шесть детей, ни о чём подобном не могло быть и речи. Он же был у матери один – старшего брата, Ивана, зарезали по пьяни четыре года назад.

В сенях притаилась мелкая, жилистая как кошка мать. Глаза её в полумраке хищно поблёскивали.

- Опять говно своё слушал, - утвердительно прошипела женщина. – Вот как застукают, как посадят…

- Ма, отвали. Кто пришёл-то?

- Да кто, Ленка твоя. Кому ж ещё.

Васек двинулся к выходу. Мать продолжала что-то бубнить про «весенний пиздочёс», но Васёк уже выходил на улицу.

- Привет! – расплылась в улыбке Ленка. Не ней было одето тонкое в цветочек платье, сквозь которое вызывающе пробивались крупные соски. Хмурое настроение Васька враз улетучилось, а в штанах зашевелилось.

- Угу, привет, - сказал Васёк, щурясь от яркого солнца.

- Ты чё, спал? – весело спросила девушка. – Обед скоро…

- Да не, я музон слушал, - отмахнулся Васёк. - Куда пойдём?

- Пошли на речку. А чё за музыка?

- Да так, Король и Шут.

- Ты чё, Вась, смотри, узнает кто…

- Да срал я, - заявил Васёк. – Чё хочу, то и слушаю. Мне похую, чё эти ёбанные ваххабиты пиздят. Хочу – курю, хочу – пью, хочу – музыку слушаю. Идут они все.

- А ещё что хочешь? – лукаво спросила Ленка.

- Пойдём, там увидишь, - Васёк здоровенной лапищей сцапал аккуратную пухлую ручонку Ленки и потопал к реке.

Возле сельсовета, под забранным в зелёную рамку бело-сине-красным флагом, вяло мотыляющемся на кривом шесте сгорбился Яшка Козлогон. Сухонькая фигурка мужичка , зачехлённая в выцвевшую ментовскую форму не выглядели ни грозной, как подобается российскому менту, ни хотя бы серьёзной. Маленькое серое недоразумение вызывало скорее жалость. Тем не менее, Васёк перестал материть власть и многозначительно оскалился. Козлогон проводил парочку прищуренным взглядом, вздохнул, потянулся к мешочку с махоркой.

- Видала мусора, пасёт, суко.

- Яшко что ли? Ну да, - Ленка задумалась. – Сам-то он тряпка, а вот ляпнет где-нибудь…

- Да пошёл он, - рассердился Васёк. – У меня щас другой головняк.

- Рассказывай, - разрешила Ленка. Впереди заблестела река, и они сбавили ход.

- В армейку меня гребут.

- Что? В армию? Когда? – опешила девушка.

- Вчера повестка пришла. Седьмого уже отчалю.

- Погоди, так сегодня уже второе! – запаниковала Ленка.

- Ну. Прикинь, как скоро.

- А как-нибудь…

- Откосить? Поздно, - заверил девушку Васёк. – Да и нереально. Раньше надо было, да и то по-беспонту. Херово, если в чуркестан какой-нидь отправят.

- Да щас везде чурки, - грустно сказала Ленка.

- Да пиздец, - подтвердил Васёк. – Сука, блядь «Великая российская армия». Какие они нахер русские. Нас, блядь, там и четверти не будет. Ебаный Кадыров как презиком стал, так и пиздец русским настал.

Васек обхватил Ленку обеими руками – спуск к реке был довольно крутой – и злобно сплюнул.

- Скоро войдём в союз мусульманских государств, - тяжело сказал он, с трудом удерживая равновесие на скользком от рассыпанных в пыли камешкам.

- Так мы же и так вроде… - начало было Ленка.

- Пока не совсем, - перебил Васёк. - Говорят, русских ещё миллионов двадцать осталось. Вот вымрет ещё половина, тогда точно будем называться Исламская республика Россия.

- Федерация, - подсказала Ленка.

- Без разницы, - уверил её Васёк. Он грубовато поставил Ленку на мокрую гальку, нагнулся, подобрал гладкий плоский булыжник.

- Музыку человеческую уже запретили, скоро и баб ебать запретят.

- Что за выражения? – возмутилась девушка.

- Нормальные русские слова! – отчеканил Васёк. Он начал заводиться. – А скоро все по чуркобесовски говорить будем.

- Ты потише, - посоветовала Ленка, - а насчёт того, что нас мало осталось… Смотри, сколько детей щас рожают.

- Это только у нас в деревне так, - не сдавался Васёк, - а в городах русским уже давно западло пиздюков рожать. Только чёрные и плодятся.

- Да ладно тебе, - вздохнула Ленка, - они ж сами за Россию, не то что когда-то.

- Да хуйню они проносят. А мы, как долбоёбы, повелись. Кадыров тогда навешал, что типа он за единую Россию, и Чечня всегда будет с Россией. Не, ну хули, так оно и есть, вот только не сказал он, что Россия просто превратится в охуенную Чечню. Даже, блядь, у нас сколько хачиков развелось. Так что, я думаю, хуй на неё, на такую армию.

- Это как, - не поняла Ленка.

- Узнаешь, - прищурился Васёк. – Скоро узнаешь!

***

Васек выдернул член и усердно замолотил кулаком. Через секунду на траву брызнуло и Васёк довольно зарычал. Двинув ещё несколько раз, он обтёр липкую ладонь о траву о натянул штаны, посмотрел на Ленку. Та уже сдвинула ноги, на раскрасневшемся лице угнездилась недовольная гримаса.

- Да ладно, те, - буркнул Васёк, - подумаешь, не кончила. На то ты и девка.

Ленка нахохлилась ещё сильнее, поднялась с примятого газона.

- Ты чего? – удивился Васёк.

- Ничего, пошли.

***

Когда ранним утром восьмого июня в дверь постучали, Васёк был собран. Он не явился вчера на призывной пункт, поэтому ждал гостей.

- Василий Мотыгин, открывай! – требовательно прокаркали снаружи с сильным кавказским акцентом.

- Да иду я! – крикнул Васёк. Он взял «Сайгу» наизготовку, щёлкнул затвором, и ударом ноги распахнул дверь.