Rambler's Top100
fisting
упырь лихой, явас ебу, гальпер, а также прочие пидары и гомофобы.
... литература
Литературный портал создан с целью глумления над сетевыми графоманами. =)
Приют
мазохиста!


Для лохов



Maksim Usachov

Памятник (очень короткая пьеса) (для печати )

Памятник

(очень короткая пьеса)

(На сцене, метров в трех друг от друга, стоят два бюста В.И. Ленину на постаментах. Один покрашен в красный цвет (первый памятник), второй – в цвета национального флага (второй памятник). На сцену выходит мужчина в кедах, джинсах и гимнастерке. В руках у него толстая книга и маленькая спортивная сумка на плече. Он подходит к «красному памятнику», рассматривает его. Потом кладет книгу на постамент, не раскрывая.)

Первый памятник. (Мужчина обращается к памятнику, стоя вполоборота к залу) Она любила нудные песни, сладкое вино и отца, который сбежал в Америку, когда ей было четыре, перестройки не было и в помине, а девушке из кордебалета, с которой папаша и изменил родине – восемнадцать. Она считает, что история его бегства смешна и романтична. По мне – просто глупая. Собственно, от таких историй меня тянет блевать. Ну, отправили наш провинциальный театр за каким-то хреном в город-побратим, ну вышел её папочка прогуляться, и дернул из под железного занавеса сам, соблазнив заодно на бегство какую-то дурочку, которую, как поговаривают, бросил где-то в борделе. Но моя первая жена прямо кипятком писяла от папаши. Дура. Даже имя себе поменяла. Была Ксюшей – стала Либерти. И при этом… Не поверите! Считала себя социалисткой. Носила футболки с Че Гиварой и вообще. Познакомился я с ней около этого памятника.

(Идет ко второму памятнику. Подходит, становится к залу спиной, вздыхает, кладет рядом с памятником сумку, оборачивается и говорит в зал.)

Второй памятник. Моя вторая жена не любила ничего. Просто разрешала вещам и людям существовать рядом с собой. Прежде всего, мне, машине, шмоткам, какой-то дребедени в косметичке и моей первой жене. Отец Марины никуда не сбегал, а просто подох, выжрав когда-то две бутылки водки, из-за чего полез в какие-то тупые разборки и схлопотал по голове бутылкой. Больше она о нем ничего не рассказывала. Кроме отчества он все равно ничего не оставил. Да и то дурацкое. Поэтому она предпочитает быть не Серафимовной, а просто Мариной. Первый раз я её увидел под этим памятником.

(Мужчина идет на середину сцены и становится на колени.)

Мужчина. Я знаю – Бога нет. Молиться некому. Но очень хочется. Хочется стать на колени и бормотать. Отец мой, живущий на небе и везде! Прошу тебя дай мне силы. Дай мне веры. Дай мне республику, демократию, окорочка, джинсы, знание языков, юридическое образование, здоровье и еще нечто такое, о чем просить тебя, знаю, нельзя, но очень хочется. Ибо человек я. (Бьет поклон. Встает. Пытается перекреститься, но путается. Вздыхает.) Вот как-то даже странно. Все жизнь считал себя религиозным. Или, по-крайней мере, верующим. А что на самом деле? Ничего в этом не понимаю. Даже молитвы ни одной не знаю. Марина у меня хоть молитвы какие-то знает. Откуда только непонятно. Ну, с Либерти даже сравнивать бессмысленно – эта мазохистка книгу какую-то выучила и молитвы у неё свои. Она однажды вместо обещанного минета устроила целое выступление. Марина чуть от смеха не умерла. Оно и понятно: стоит Либерти на коленях, держит руками мой член и по памяти шпарит выступления на двадцатом съезде КПСС. Да с выражением и интонацией, а когда требуется, подмигивает Марине и та изображает овации.

(Идет к кулисам, к первому памятнику. По пути продолжая.)

Мужчина. А я, значит, внимаю все это офанаревший, с открытым ртом, со стояком. И знаете о чем я тогда думал? (останавливается перед кулисами) Не поверите: о памятнике. (кивает в сторону первого памятника). Он у нас в конце аллеи стоял сколько себя помню. По приданию его вместо Сталина поставили, но не знаю как на самом деле. Этого я не застал. Только Ленина помню. И знаете как помню? Аллея, липы, скамейки и будка, в которой мороженное продавали. Перед ней очередь, человек тридцать. Я стою, сжимая в кулачке мелочь, полученную за сданные бутылки, а напротив, метров через сто, огромный силуэт памятника. И медленно ползет к будке его тень и никогда не доползает. Мне тогда казалось, что если однажды она все-таки доберется, хотя бы до хвоста очереди, во всем мире наступит коммунизм и мороженного будет до хрена. (заходит за кулиса и сразу выглядывает оттуда) А почему я памятник вспоминаю? Либерти.

(Через мгновение возвращается на сцену, в руках две пивные бутылки. Подходит к первому памятнику.)

Первый памятник. Мне было двадцать, когда я с ней познакомился. Либерти была студенткой чего-то ужасно гуманитарного и носила лосины. Зеленые. Зачем был нужен этот ужас она никогда не отвечала, но снимать их можно быстро. И одевать тоже. Я тогда еще пентюхом был. И девственником. Она подошла ко мне сама. Я сидел под памятником и пил пиво. Она поздоровалась и заявила, что тоже хочет пива, а грех капитализма как раз в том и заключается, что никто не делится. Я непонятно чего испугался, но пиво, естественно, купил. Мы так и стали встречать под памятником. И там же принесли свои первые жертвы. Я пожертвовал девственностью, Либерти нервами. Потом мы стали жертвовать пиво. Так оно проще, согласитесь.

(Открывает одну бутылку и медленно выливает пиво на постамент.)

Первый памятник. Так это все и выглядело. Либерти говорила, что памятник это наш идол. Мы приносили ему жертвы, когда никто не видел. Как только начинало темнеть менты прекращали свои показательные прогулки, потом исчезали продавцы импровизированного рынка, вместе с ними перекочевывала в темноту молодежь. Оставались одни мы и начинали свои жертвоприношения.

(Открывает вторую бутылку и пьет.)

Первый памятник. Она говорила, что это будет залогом нашей любви. Я только смеялся. Потом мы устраивали пляски вокруг него. Однажды даже голышом. (Смеется) Разделись где-то около трех ночи и давай пивом обливаться и скакать, как дети вокруг лужи. Смешно было. Либерти даже трусики свои потеряла. Какой-то мужик аж отрезвел, когда увидел. Ругался долго.

(Выливает немного пива в ладошку и брызгает памятник, потом вокруг себя и зрителей.)

Первый памятник. А потом мы поженились. Как-то сумбурно все произошло. Я предложил ,Либерти сказала «Прикольно!», расписались. Родственников на свадьбе не было. Мать Либерти отходила от белой горячки, отец прислал сто долларов. Мои родители назвали нас сатанистами, мурлом, ублюдками и действо не одобрили – укатили отдыхать в другой город. Первое время мы жили у друзей и были счастливы. Потом сняли комнату на окраине. До сих пор помню: темное, холодное утро. Скрепит трамвай, плачет бухой в жопу сосед, в форточке – свет от фонаря и вывески продмага. Я тихо собираюсь на работу. Либерти спит, прикрыв ладошкой рот. Кран течет. Сквозняк. Выхожу. Ветер и скользкие ступени. В той комнатушке ни мне, ни Либерти не нравилось, но бросить её и перебраться куда-то в другое место не хватало духа.

(Смотрит с тоской на пустую бутылку пива.)

Первый памятник. Пока к нам в гости не зашел Сэм. Чтобы понять, что такое Сэм надо, выпить. Иначе в такое втыкнуть сложно. Так вот, надо выпить грамм шестьсот продукта и представить громоотвод. Пьяный громоотвод, который отводит неприятности от людей принимая их на себя. Именно это и будет Сэмом. Приходя с полной сумкой жратвы и пива, он всегда был готов вместе плакать, смеяться или посыпать чипсами памятник. Он тогда посмотрел на гнилые стены и наши тусклые лица и отвел к прошлому. Не сразу. Для начала накачал нас пивом до полубессознательного состояния, а потом посадил на трамвай и отвез к нему. К памятнику. Он стоял одинокий и скучный на самой печальной зимней аллее города, завершая унылую композицию засыпанных снегом скамеек. В общем – хреново все было. А тут мы. И понеслась. Мы нырнули в снег. Выпили. Устроили танцы, но без раздеваний. Хотя может Сэм и раздевался. Потом соорудили памятнику снежную бабу. Потом выпили еще и переделали бабу, чтобы значит разместить самым глупым и похабным, но, в тоже время, естественным способом. Ну и выпили. Сэм начал петь песни. Он красиво поет и песни у него приятные. К нам кто-то из местных подтянулись. Потом пели хором. Кто-то притащил дурь, сделали бульбулятор. И пили. Проснулись у Сэма дома.

(Еще раз смотрит на пустую бутылку пива и уходит за кулисы. Через мгновенье возвращается с двумя бутылками водки и «Сникерсом» в кармане гимнастерки.)

Первый памятник. Мы стали жить у него. Сэм на самом деле – её знакомый. Либерти. Старый школьный друг. Но его я почти боготворил. Мы работали под памятником: Сэм пел заунывные, блатные и свои песни, Либерти ходила с шапкой, а я читал по памяти стихи. Потом пили.

(открывает бутылку, пьет из горла, выливает немного на памятник, ставит бутылку на постамент. Достает сникерс и ест.)

Первый памятник. Иногда покупали травку. Самое главное – были счастливы. В пустой пятикомнатной квартире Сэма спалось плохо – кроватей не было. Он даже не помнил куда делась и когда произошло исчезновение. Прямо так и спали на матрасах. А еще кто-то принес стыренные из школы маты. Летом вообще уходили на пляжи. И вообще были свободны от условностей. Сэм был нашим гуру, учителем бессмысленности, проводником в нирвану и данко психоанализа. В этой суматохе мы забыли, что Либерти должна окончить институт, похоронить мать и писать письма отцу, для того чтобы получить свои законные сто долларов.

(Берет бутылку и пьет. Допивает до половину и все, что осталось, выливает на памятник. Кладет бутылку боком и толкает её за кулисы.)

Первый памятник. Это был мой университет. Я научился грубить родителям, лгать ментам и играть на дудочке, которую Сэм подарил мне, когда я вспомнил, что сегодня годовщина свадьбы с Либерти. Еще я побывал везде, куда можно было дотянуться автостопом и без паспорта. Все втроем мы облевали весь город, не сразу конечно и хаотично. Либерти сделала два аборта. А уж сколько пива и водки вылилось на памятник – невозможно подсчитать. И долго бы длился это рай, если бы однажды я не выпал из него по какой-то случайности.

(усмехается, открывает вторую бутылку и пьет)

Первый памятник. Меня забыли. Все собрались и уехали в Крым, а меня оставили в квартире Сэма спящим. Я проснулся со страшной головной болью, в пустой комнате. Все вспомнил и побежал из города по трасе в надежде догнать всех, а самое главное Либерти. Заблудился, попал под дождь и замерз. Вернулся на следующий день, а ключей от квартиры Сэма нет. Сел под памятником, но даже на пиво бабла нет.

(пьет)

Пошел искать работу.

(вздыхает и опять пьет)

Первый памятник. Нашел тут же. Каким образом даже сейчас не понимаю. Скорее всего меня пожалели и стал я продавать чипсы. Налотке, в котором и сам до этого не раз покупал их же. Ирония судьбы. Стоишь. Спокойно. Памятник. Дети. И мысли о причинах моего одиночества. Потом как-то неожиданно перешел на торговлю книгами. Хозяин объяснил все диверсификацией и расширением бизнеса. А потом вернулась Либерти.

(Молчит. Пьет. Молчит. И идет ко второму памятнику.)

Второй памятник. Все в этой мире любит равновесие – объяснила она.

(пьет)

Второй памятник. Я видимо любил не этот мир. Мы расстались практически друзьями, Сэм долго звал вернуться, обещал что будет весело, но я только улыбался и мотал головой, а сказать ничего не мог – изнутри меня что-то душило. Я еще долго носил цветы к памятнику. Именно так я и познакомился с Мариной.

(Смотрит на бутылку. Относит её к первому памятнику. Возвращаясь, останавливается посреди сцены и обращается к зрителям.)

Мужчина. Самое сложное в торговле – это верить самому в то, что рассказываешь покупателю. Тут есть два пути. Либо продавать действительно что-то полезное или качественное, либо уметь обманывать, прежде всего самого себя. Жаль, что вещей, которые действительно нам нужны очень мало и чаще всего они никому из нас не по карману. Поэтому приходится учиться обманывать. Сначала в мелочах, чтобы потом расти, совершенствоваться, обрастать панцирем опыта и цинизма. Познавать соперника. Его жесты и уловки. А потом бить его. Ах нет! Не соперника. Покупатель он твой товарищ и почти брат.

(идет ко второму памятнику)

Второй памятник. Пришлось жить. В той жизни, в которой Либерти жевала крекеры, а Сэм бубнил песни, я был худым патлатым парнем в черной джинсе. Теперь я стал жирным ублюдком с аккуратной стрижкой, который почему-то решил, что костюмы «Хьюго Босс» это естественный внешний атрибут мужского величия. Причем я до сих пор не могу понять, как я все-таки смог осуществить это превращение. Благодаря ли собственным талантам или тупо плывя по течению, подбирая плоды удачи, предназначенные для другого. А может это Марина подарила мне часть собственной судьбы? Или памятник перестал жрать меня после прекращения жертв? Я хотел, правда. Но под ним пел Сэм и Либерти прогуливалась с шапкой. Я не мог заставить себя подойти к нему и вылить пиво как будто ничего не случилось. А красться ночью – стеснялся еще больше. А Сэм как будто старался вытеснить меня от памятника все дальше и дальше. Вокруг него собиралась молодежь, шумела, некоторые тыкали в меня пальцем. Скоро я перебрался на другую улицу, а потом и вовсе бросил книги и устроился в магазин одежды.

(Уходит за кулисы и приносит открытую бутылку вина и фрукты. Расставляет все под памятником и садится рядом. )

Второй памятник. Но как ни странно Марину я встретил именно около него. Сразу после того как меня повысили до старшего продавца. Отметить это смешное событие мне не удалось, поэтому я просто-напросто напился в одиночестве и за каким-то хером отправился гулять по городу, попивая портвейн, которым задабривал бурлящее в желудке пиво. И вдруг натыкаюсь на памятник. Я в растерянности покружился вокруг него, пытаясь понять как я оказался здесь, но увидел Марину. Она стояла в тени постамента и красила губы. Пьяный я всегда смелее обычного, оттого и подошел. Жить вместе мы стали на третий день. Как-то так получилось. Темная кровать, темное вино, темное небо. Легкие слова, легкое платье, легкое решение. И слова. Много слов. Огромное количество слов. Мы ими бросались, дарили друг другу, пробовали их, цедили, держали под языком, лепили на щеки и лоб. После Либерти я ни с кем не жил, сравнивать не могу. Знаю одно если сила Либерти в движениях, то Марины – слова.

(встает и уходит за кулисы и приносит оттуда, две бутылки вина и курицу-гриль на тарелке. Опять расставляет все это под памятником.)

Второй памятник. В конце концов, Марина уговорила меня сменить работу и перебраться в большой торговый центр. Там я впервые украл и, наконец, понял что люди это грубые, жирные, вечно недовольные муравьи, которые спешат за запахом друг друга, в надежде в конце пути обнаружить вкусный кусок еды, воображая при этом что существует свободный выбор. По вечерам мне хотелось пива и блевать от всего этого, но Марина мне рассказывала об американской мечте, прикладной психологии и НЛП. Эти волшебные сказки впитывал я с некоторой опаской и боязнью, но как ни странно без боли и отторжений.

(приносит из-за кулис мартини, вино и колбаски в вакуумной упаковке. Раскладывает под памятником.)

Второй памятник. Потом был третий этаж, мебель, спортивные товары. За дверями магазинов о чем-то шумели и плелись демонстрации, но все это – мимо меня. Больше всего в этом мире меня стал интересовать высокий разрез юбки продавщицы из соседнего отдела, новая тенденция Марининых босоножек и правильная улыбка. И, черт побери, я был также счастлив как с Либерти. Может быть, Марина была менее разнообразна в плане секса, но ведь не он мерило, правда?

(приносит из-за кулис к памятнику мартини, бутылку тоника, и два бокала на длинной ножке. Стасит все это под памятник.)

Второй памятник. Марина как раз увлеченно рассказывала о шансах и удачах, когда мной был совершен самый важный шаг новой жизни – я стал владельцем пустой будки недалеко от её дома. На самом деле, судьба мелкого собственника, бизнесмена это хуже чем тупик, это трясина. Тебя засасывает постоянная беготня в надежде заработать жалкие копейки. Не надо тешить себя иллюзиями о несметных богатствах, которые ты выносишь на собственном горбе из сказочной пещеры капитализма. Хрен тебе! Ничего такого не произойдет. Я как придурок хватался за хлеб, овощи, пиво, газеты ,чтобы кроме головной боли и опустошающей усталости не получить никаких дивидендов. Так бы и бегал все жизнь.

(уходит за кулисы и приносит к памятнику вино, коньяк, и коробку конфет)

Второй памятник. Мне просто повезло. Я продал по случаю свою будку, наварив, как с куста упало, две тысячи процентов прибыли. Марина засела углубленно изучать газеты, а я плюнув на бизнес, нашел маленький домик на окраине, на месте которого построил дом побольше, продав который четыре раза окупил все свои расходы. Марина читала мне вслух книги о героях и объявления о продажи недвижимости, а я крутился между объектами, совершенно забыв о памятнике. И однажды он отомстил мне.

(уходи за кулисы и вывозит тележку из супермаркета доверху набитую продуктами)

Второй памятник. (говорит выгружая тележку, ставя их под памятник) Вернувшись домой я обнаружил там Либерти. Они с Мариной пили коньяк и почти мирно беседовали. Изредка обмениваясь колкостями и ядовитыми замечаниями. Сестры все-таки. Как выяснилось. Отцы только разные. Вот такой вот телесериал. Хотя сестринские чувства в них теплились еще меньше, чем дочерние. Либерти была рада меня видеть и все время интересовалась как мне удалось осчастливить законным браком двух сестер. Мне оставалось только бледнеть и объяснять что официально мы с Мариной не женаты, но доводы сочувствия у неё не нашли. Так мы и стали жить втроем. Я до сих пор не могу понять, каким образом она осталась переночевать, а потом через три дня перевезла из какой-то «прописки» свои вещи. Вроде никогда сестры не ладили, как разбежались в юности, так и забили друг на друге. Отцы разные, мать пьет. И вдруг такая странная и глупая, ничем причем необъяснимая тяга мучить меня.

(с тоской смотрит на продукты, которые остались в тележке.)

Второй памятник. (продолжает выгружать) Естественно, чуть ли не первая «экскурсия», которую вытребовала Либерти у Марины, а значит и у меня, был поход к памятнику. Естественно ночью, после ужина в полутьме новомодного ресторанчика, на такси добрались до аллеи с выросшим на пяточке макдональдсом. А памятника не было. Вернее был, да не тот. Вместо грозного профиля Ильича на нас смотрел какой-то чужой, неродной дядька.

(продукты в тележке закончились. Облегченно вздыхает. Выходит на середину сцену и становится на колени.)

Мужчина. Вопить было бессмысленно. Марина смеялась как сумасшедшая, Либерти плакала и даже призналась, что бросила Сэма в США, после того как тот влюбился в её отца, который оказался дедом с огоньком, пусть и с голубым, а я, как умалишенный, бегал вокруг. На этом моя история могла бы и закончиться. Что еще можно сказать обо мне. В ту же ночь я трахнул Либерти. Марина только смеялась. На следующий день у нас была уже нормальная шведская семья из порнофильмов. Марина даже как-то ожила. В общем, они меня затрахали. И образно, и фигурально. А четырнадцатого июля сего года, на заднем дворе только что приобретенного дома, в груде мусора и металлолома, я нашел памятник. Только без носа. Реставрация обошлась очень дешево. Копейки. Осталось только решить где его установить…



проголосовавшие

Для добавления камента зарегистрируйтесь!

всего выбрано: 23
вы видите 8 ...23 (2 страниц)
в прошлое


комментарии к тексту:

всего выбрано: 23
вы видите 8 ...23 (2 страниц)
в прошлое


Сейчас на сайте
Пользователи — 0

Имя — был минут назад

Бомжи — 0

Неделя автора - факир

Ж и Д
Ключик Жизни
Пишет слово. Пишет два.

День автора - Владд

Театр
Геррантокоб
Чойбалсан
Ваш сквот:

Последняя публикация: 16.12.16
Ваши галки:


Реклама:



Новости

Сайта

презентация "СО"

4 октября 19.30 в книжном магазине Все Свободны встреча с автором и презентация нового романа Упыря Лихого «Славянские отаку». Модератор встречи — издатель и писатель Вадим Левенталь. https://www.fa... читать далее
30.09.18

Posted by Упырь Лихой

17.03.16 Надо что-то делать с
16.10.12 Актуальное искусство
Литературы

Непопулярные животны

Скоро в продаже книга с рисунками нашего коллеги. Узнать, кто автор этих охуенных рисунков: https://gorodets.ru/knigi/khudozhestvennaya-literatura/nepopulyarnye-zhivotnye/#s_flip_book/... читать далее
19.06.21

Posted by Упырь Лихой

19.06.21 Непопулярные животны
19.06.21 "Непопулярные живот

От графомании не умирают! Больше мяса в новом году! Сочней пишите!

Фуко Мишель


Реклама:


Статистика сайта Страница сгенерирована
за 0.046360 секунд