Литература

Наблюдаю с утра все признаки тяжелейшего похмелья

даю себе слово, что сегодня точно не буду пить это зелье.

Квартира выглядит как после хорошо спланированного теракта.

Включаю телевизор и начинаю готовить какой-нибудь завтрак.

Припоминаю все события вчерашнего беспредела,

внезапно из спальни выходит обнажённое женское тело.

Этого только мне ещё не хватало

Зачем я пригласил этих дворовых маргиналов?

Стаканами пьют, собаки, и совсем не закусывают…

В теле женском опознаю из подъезда соседнего Люсю.

Ладно, нормально, краем уха ловлю телеведущего тирады.

Знакомый до боли голос звучал несколько странно.

Отталкиваю Люсю и делаю громче звук своего «Панасоника»

Ни фига себе! Да это военная хроника!

По развороченному полю бегают чуваки с калашами,

а вдалеке штуковина стоит такая большая

из неё во все стороны торчат не то стволы не то какие-то рельсы

Голос корреспондента за кадром: «Вчера ночью в деревне Липиги начали

своё вторжение на Землю пришельцы».

«Родная мамочка!» – щёлкаю быстро по другим каналам –

«Иисус Спаситель! Хоть бы где- нибудь показали рекламу!»

Но телеэфир с беспощадной жестокостью

показывает всё ту же штуковину только в разных плоскостях.

Призывники – духи в неё стреляют целыми обоймами, причём зря,

вместо «ура!» кричат «мама!», а она ползёт вперёд и ей нихуя.

Смотрю - Люся забилась в угол и мелко дрожит,

выглянул в окно, а там сосед Петрович весь в орденах стоит,

размахивает перед бабками боевым штандартом

и орёт во всё горло: – «Пусть только сунутся я им покажу, где Мелитополь, а

где Джакарта!»

Паника когда нарастать стала

в момент отключили все телеканалы.

Но не зря мы всё-таки боролись за демократию:

с соседнего балкона закричал сосед Вадик:

«Настраиваёте быстро радио на частоту Европы плюс –

там прямой эфир теперь дают Евроньюс!»

Пока Люся в ванной от страха блевала

я быстро настроился на указанный Вадиком радиоканал.

Металлический голос с каким-то странным акцентом

рассказывал о главных стратегических моментах.

Решил принять смерть достойно и надел свой дембельский мундир,

выпил две по сто и приказал Люсе, чтоб мыла сортир.

А ди джей бодрым голосом сказал, что земляне конечно крутые перцы

но, по –моему, нам пиздец пришёл, уже на сто километров окопались

пришельцы.

*

Снова смотрю в окно - на стоянке какой-то мужик потный

за пару мешков картошки продаёт свой «шестисотый».

После таких картин и моя дрогнула рука –

беру всё наличность и бегу до ближайшего ларька.

С прилавков всё сметено остались только соль и спички.

Губы у продавщицы превратились в желе с непривычки.

«Конфета моя!», – говорю – «Давай всё что осталось».

Она мычит: «Сто тысяч бакинских рублей, самая малость!»

Понял без слов её – инфляция за час выросла на 10000 процентов.

На полкоробка спичек хватило всех моих дивидендов.

В кулаке зажал драгоценное кэ-це

Может, не врут фильмы – после вторжения стану богаче всех.

Перед домом какие-то в красных галстуках поют Марсельезу,

Петрович во всю шлифует свои ордена перед подъездом.

Домой захожу – ноги совсем стали ватными.

Люся, стерва, сидит перед радио в моём, сука, халате.

А там полная картина нашего поражения:

все виды оружия не смогли остановить этой штуки движение.

Ди джей, пидор, говорит, ничего, что сейчас машин уже не одна, а 15 –

через восемь часов начнётся общемировая акция.

Тогда все дружно возьмутся за оружие,

только, как в 41-ом ремни придётся затянуть потуже.

И вдруг снова включилась рябая телекартинка:

корреспондент в камуфляже вещал: «Вот здесь наше секретное оружие номер

один!»

И указал рукой в сторону какого-то дровяного склада.

Замелькали титры, полосы, а затем пошла хроника Победы парада.

За окном слышались крики: «Русские в плен не сдаются!»

Выглядывать не стал я – подумал, что без меня разберутся.

Снова сосредоточил своё внимание на трансляции из горячей точки,

но оператор что-то попутал и показал, как главнокомандующий поедает

куриные пупочки.

Затем пошли какие-то патриотические кадры,

как под Рязанью Т-34 на руках снимали с пьедестала.

А после дикторша голосом Татьяны Ивановны Пельтцер

объявила, что на пятьсот километров продвинулись уже пришельцы.

*

Святые угодники! Делать что-нибудь надо!

Набираю телефонные номера все подряд, но линия занята и только

морзянкой стучат какие-то гады.

Ношусь по квартире, начинаю готовится к эвакуации.

По радио голоса доносятся: «Через три часа начинается всеобщая

мобилизация!»

Всем призывникам и тем, кто находится в запасе,

срочно собраться на площади имени Ленина и ждать какого-то Васю.

Незадача какая - полгода только на пенсии,

думал уже не коснуться меня боевые действия.

Ничего, что над моим последним заданием смеялись целой страной -

они, суки, узнают ещё кто такой Майор Параноя!

Собираю вещи, достаю наградное своё оружие.

Они все смеялись, а это награда моя заслуженная

Сам маршал с моей точкой зрения тогда был согласен…

Ну, ладно выдвигаюсь на площадь искать этого Васю.

Ключи оставляю в беспамятстве пребывающей Люсе.

На улицу выхожу – Господи Иисусе!

Мужики в форме все стройными рядами

Браво маршируют к месту сбора ротами и взводами.

Патриотические силы во мне забурлили

Встал в колонну и зашагал вместе с ними.

На площади с трибуны вещает какой-то человек в штатском.

Говорит: «Я полковник Василий Петрович Протуберанцев!

Ну, что братья славяне –

уделаем этих маленьких зелёных засранцев?!»

Протискиваюсь сквозь толпу и докладываю: «Специалист по секретным

заданиям – Майор Параноя!»

А он усмехнулся и рявкнул: «Быстро встать в строй!

Вас, ренегатов, из дома не вытащишь никакой силой.

Сегодня начинаются военные сборы, а вы Герберта Уэллса читайте, дебилы!»