Rambler's Top100
fisting
упырь лихой, явас ебу, гальпер, а также прочие пидары и гомофобы.
... литература
Литературный портал создан с целью глумления над сетевыми графоманами. =)
Приют
мазохиста!


Убей в себе графомана



Double V

Бабушка (для печати )

Двери вагона с силой стукнулись друг о друга, и поезд тронулся. Тусклый жёлтый свет заливал сидящих и стоящих пассажиров, придавая их лицам восковой оттенок. Люди ехали домой после трудового дня. На лицах их печатью лежали усталость и равнодушие ко всему. Люди привыкли к каждодневным поездкам в переполненом метро, толкотне в вагонах, к вечной спешке, да и к самой жизни они тоже привыкли, не делая различия между днями.

Кто-то читал газету, кто-то – детектив в мягкой обложке, иные делали вид что спят, закрыв глаза, но чутко прислушиваясь к происходящему. Кто-то рассматривал окружающих его людей, бесцельно шаря взглядом по их лицам, одежде, обуви.

Стоящие пассажиры держались за поручни и ненавидели тех, кто сидел, те кто сидел, в свою очередь, подозрительно косились на стоящих рядом, зорко наблюдая как бы кто не наступил со зла на ногу, да не поставил бы на колени сумку или пакет.

Станции сменялись одна за другой. Изредка поезд останавливался в тоннеле, словно делая передышку, но через минуту-другую, собравшись силами, вновь продолжал свой стремительный подземный бег.

На одной из станций вместе с толкающейся толпой в вагон протиснулась сморщенная дряхлая старушка. Голову её обрамлял старенький пуховый платок неопределённого цвета, подол коричневого затасканного пальтишка был забрызган грязью, ноги её были обуты в видавшие виды войлочные сапоги, напоминавшие валенки с резиновой подошвой. Старушка встала посреди вагона, почти зажатая со всех сторон людскими спинами, и, перекрестившись, начала: - Люди добрыя! Граждани-таварищи! Христом Богом малю вас а помащи! Я сама бы ни за што не пошла бы прасить, да жызнь заставила. Пенсии маей хватает лиш на две недели, а у миня ищо и муш-инвалид на иждивении! Да и сама я инвалид втарой групы, магу паказать дакумент если ш кто не верит! Люди милые! Граждани добрые! Подайте кто што сможет, хоть десить капеек на хлебушык! Всю жызнь я мучиюсь да мыкаюсь, люди добрые. С раннива детства страдаю да гарюю. Радилася я в дяревне. В семье была восимь дитей, да я дивятая. Шестера в галодные годы да поперемёрли, адна я с двумя братьями да и осталася! Ох и тяшка ж мне пришлося, ой да как тяшка то! Как стукнул мне васьмой гадок, так я в поле да и пошла работать с атцом, да матушкой, да братом Сенечкой, да с братом Федечкой! Ой да и тяжэло была работать. С утра раннева да познива вечера спины ни разгибала! А как прихадили дамой, так и ужынали чем бох пашлёт, да матушка спать лажилася на печку та! А батюшка мой, да брат Сенечка, да брат Федечка, траём миня в дырочку маю гавняную ебать начинали. Так ебли паёбывали, што я наутро ноги еле переставляла, да кровь капала из дырочки то моей говняной. А наутро та на работу в поле идти нада было то. И я шла. И капала кровь из дырочки моей говняной, капала да капала. И ноженьки мои тяженько была переставлять да двигать. А патом, после работы всё сызнова начиналося. Ебли меня поёбывали, да поскрипывали. А кагда немцы пришли в деревню нашу та. Да атца, да брата Сенечку, да брата Федечку да на бярёзке та павесили, так и стали ани меня тожэ в дырачку гавняную ебать. Да не просто так, а запихывали мине туды бутылки, да агурцы, да лошки. Гавно маё лошкой выкавыривали да миня им кармили. И ползать на карачках заставляли. И заставляли та ползать да гавкать да сцать посцыкивать на себя. И срали ани на мене, да кармили миня гавном моим, да ихним. И дырачка мая говняненькая, дырачечка моя говнянечкая всё рвалася да рвалася, да шире становилася. И кагда хадила я то гавно так с мене и сыпалось на пол да на землю. А немцы то меня заставляли гавно их да сцанки глатать да аблизыватся. И гавкать то мене заставляли. И в дырочку мою говняненькую мою дырочечку пихали всякое.

Бабушка вытерла грязным платочком слёзы, пошмыгала носом и, сквозь сдерживаемые рыдания, продолжила.

- А патом как вайна-то закончилась, да наши немцев-то павыгоняли, так пришли ка мне из энкавэдэ да сказали што я предательница. Так и сказали! Ты гаварят, Михалкова, придательница и придала нашу савецкую родину. А за то што ты нашу савецкую родину предала мы тебе посадим в лагерь и будешь ты сваю вину искуплять чесным и ударным трудом, блять ты этакая, падстилка нимецкая и праститутка. Так и сказали. И забрали они мине в лагерь. Но да этава на дапросе мине следаватель и бил нагами па рёбрам, и па лицу кулаком побивал, и окурками руки маи прижигал, и стул на мине ставил и верхом садился. А потом как пазвал салдат и ани мине ебали да паёбывали. Я и так и этак крутилась а им то што, ани мине схватили и ебали и в жопу, и в рот и в пезду. И так мине было абидна што я плакала. Ани мине ебут а я плачу, а ани смиются. Што, гаварят, сука, падстилка нимецкая, блять ты этакая, пад немцами ни плакала небось, а? Што, блять ты ванючая, больна, да? Ну так у немцев то хуи поменее наших, русских крепких и красивых хуёв, то будут. Да, блять? А я рыдмя рыдала да навзрыд ревела. А адин салдат хател мине говняную дырачку маю штыком расковырять, но иму следаватель не пазволил. А я так испугалася што он раскавыряет, што абасралася пряма там. Да нипроста абасралася, а обдристалася. А следаватель как увидел срам-то этат, так сразу выгнал всех салдат и дверь на ключик запир. И снял с сибя гимнастёрку и в адних галифе да сапогах да фуражке астался. И стал он дрисню маю руками с пола сабират да на себе намазывать. И вот так вот он пыхтел да крихтел и слизывал дрисню маю с рук сваих. А патом и сапаги он снял и галифе снял и стал надрачиваца. И надрачивался он так и намазывался дриснёй маей. А патом схватил миня вот так и стал миня заставлять дрисню маю поедать. И я паедала и тут же выблевала всё, а он ещё пуще захрипел и закрихтел и стал савсем бешаный. Стал и блевоту мою дрисневую сабирать да мазаца ею. И меня нагами в лицо калатить и кулаками калатить. А патом схватил миня вот так и всю дырачку маю гавняную малафйой измазал.

И патом, люди добрыя, в турму меня бросили. И там меня жэнщины тамошние и рукою, и ногою уебли в дырочку мою говняную. И заставляли секели их потныя нализывать. И вонючие пиздёнки ихние нализывать. И говно-то, говно заставляли поедом есть. И…

Двери вагона открылись, и бабушка, продолжая рассказывать свою историю вышла на перрон. Из-за грохота отходящего поезда никому не удалось расслышать окончания душещипательного рассказа несчастной старушки. Даже у мужчин-пассажиров на глазах стояли слёзы.



проголосовавшие

Для добавления камента зарегистрируйтесь!

всего выбрано: 21
вы видите 6 ...21 (2 страниц)
в прошлое


комментарии к тексту:

всего выбрано: 21
вы видите 6 ...21 (2 страниц)
в прошлое


Сейчас на сайте
Пользователи — 0

Имя — был минут назад

Бомжи — 0

Неделя автора - факир

Ж и Д
Ключик Жизни
Пишет слово. Пишет два.

День автора - Братья с лорца

лимерики
Апология пизды
Удмурдский эпос о батыре Елдетее
Ваш сквот:

Последняя публикация: 16.12.16
Ваши галки:


Реклама:



Новости

Сайта

презентация "СО"

4 октября 19.30 в книжном магазине Все Свободны встреча с автором и презентация нового романа Упыря Лихого «Славянские отаку». Модератор встречи — издатель и писатель Вадим Левенталь. https://www.fa... читать далее
30.09.18

Posted by Упырь Лихой

17.03.16 Надо что-то делать с
16.10.12 Актуальное искусство
Литературы

Непопулярные животны

Скоро в продаже книга с рисунками нашего коллеги. Узнать, кто автор этих охуенных рисунков: https://gorodets.ru/knigi/khudozhestvennaya-literatura/nepopulyarnye-zhivotnye/#s_flip_book/... читать далее
19.06.21

Posted by Упырь Лихой

19.06.21 Непопулярные животны
19.06.21 "Непопулярные живот

От графомании не умирают! Больше мяса в новом году! Сочней пишите!

Фуко Мишель


Реклама:


Статистика сайта Страница сгенерирована
за 0.031066 секунд