Литература

Ирина Львовна нажала кнопку на брелоке, громко пискнула сигнализация. Утро было замечательным: в лужах отражалось пронзительно-синее небо, мокрые листья тополей сверкали на солнце, цветочную пыльцу прибило дождем, что немаловажно для аллергиков. Она почистила мягкой тряпочкой боковые зеркала, протерла стекла, улыбнулась своему отражению и села за руль. Зеркало заднего вида отражало ее почти белые волосы, зажаренное в солярии лицо и светлую перламутровую помаду. Позавчера в косметическом салоне ей сделали глубокую очистку кожи, так что не пришлось даже накладывать тональный крем. Ирина снова улыбнулась и поправила зеркало, теперь оно показывало бетонные стенки помойки и пять бачков, стоящих в ряд. Три зеленых — для пищевых отходов, желтый — для бумаги, синий — для стекла, пластика и металла. По новой муниципальной программе теперь полагалось сортировать мусор, как в Европе.

За бачками кто-то прятался. Там, в глубине, присело что-то бурое и мерзкое, похожее на большую облезлую собаку. Внезапно на асфальт забила струя, желтоватая пенная жидкость змейкой потекла к заднему колесу. Коричневое нечто натянуло синие рейтузы, подхватило мусорные мешки, перевязанные веревочкой, и побрело в сторону подъезда. Ладно бы оно просто прошло мимо — эта мразь пошатнулась и оперлась своими погаными руками о кузов.

— Вон отсюда! — Ирина Львовна выпрыгнула из машины и тут же влезла обратно, зажав ладонью нос. Повернула ключ зажигания, отдышалась. Существо распространяло такую вонь, что даже кондиционер в машине не сразу выветрил миазмы.

Ирина посигналила бабке, чтобы катилась куда подальше со своим барахлом. Джип — машина большая, и развернуть ее на узенькой дорожке у подъезда не так-то просто, особенно если ты не хочешь впилиться в дерево, скамейку или помойку. На Сережином «Пежо» выезжать было намного легче, правда, этот сукин сын редко пускал ее за руль, а когда она все-таки выгоняла его с места водителя, начинал нервничать и материться. Он очень смешно грыз кулак и командовал: «пропусти того, пропусти этого», как будто Ирина Львовна была тупой блондинкой, которая не умеет ездить.

Бомжиха разевала беззубый рот. Она что-то говорила, но в салоне ничего не было слышно. Бабка намертво вцепилась в запаску и явно не собиралась никуда уходить. Казалось, она сейчас встанет на карачки, залезет под машину и устроится там спать.

— Ууууу, ссуки! Уголовники! Разве такая машина может быть у порядочного человека? Уууу, блядь! — Бабка погрозила коричневым кулаком и загородила дорогу.

Ирина Львовна посигналила снова.

— Чо ты мне бибикаешь, мудак? Улица — она для всех. Хочу, блядь, и стою. Хочу и стою! Поставил тут свой драндулет, ни проехать, ни пройти! — Бомжиха стукнула по стеклу.

Ирина разозлилась и тихонько подала назад, оттесняя бабку.

— Ты куда прешь! — взвизгнула бомжиха и шлепнулась под колеса. Один из пакетов лопнул, посыпались раздавленные пластиковые бутылки, жестяные банки, тряпье.

Ирина Львовна резко нажала на тормоз, машину тряхнуло. Бабка выползла из-под машины медленно, как огромный слизняк.

Мобильник заиграл песенку Димы Билана. Начальник отдела продаж спрашивал Ирочку, когда она будет в офисе.

— Скоро! — Джип отъехал назад и влево, старушонка потащилась следом, вцепившись в силовой бампер. Ее резиновые сапоги чиркали по асфальту, оставляя черные штрихи. Ирина, поборов гадливость, опустила стекло и заорала:

— Отойди от машины, дура старая!

— Пизда! — Бабка шваркнула мешки на капот. — Ты на меня наехала, я на тебя заявление в милицию подам!

— В какую милицию, идиотка… У тебя даже паспорта нет… — хихикнула Ирина, давя на газ.

Мешки отлетели бабке в морду, бомжиха оторвалась, наконец, от бампера и осталась лежать посреди дороги. Сама виновата, тупая корова.

Ирина Львовна задом выехала на тротуар, круто развернулась и помчалась на работу. «Я знаю точно, невозможное возможно», — пропищал мобильник минут через десять.

— Чего? — Она ткнула ногтем кнопку блютуса. — Я же сказала, скоро буду!

— Флешка с презентацией у вас? — гнусаво спросила секретарша.

Ирина привычно похлопала по груди, пытаясь нащупать цепочку с серебристым брелоком. Пустота неприятно отозвалась в желудке, на цепочке висела только половинка брелока. Она смотрела эту флешку вчера и забыла вместе с ноутбуком.

— У вас что, нет копии?

Секретарша вякнула что-то неопределенное.

— Я опоздаю.

Джип вылетел из своего ряда, пересек трамвайные пути и бодро вклинился между старенькой «четверкой» и помятым «Дэу». Из окна корейской тачки высунулась рука с поднятым средним пальцем. Ирина Львовна не расслышала, как ее назвали. Она доехала всего за пять минут, выскочила из машины и понеслась по асфальтовой дорожке к подъезду. ЭТО все еще лежало там, вонючее и бесформенное, как навозная куча.

«Я знаю точно, невозможное возможно!!!» — надрывался Дима Билан.

— Ира, вы понимаете, что они сейчас придут? — спрашивал начальник отдела. — Это свинство. Я же просил приехать пораньше! Ну сказали бы сразу, что ничего не готово, я бы не назначал на сегодня. Зачем вообще их было звать, если вам нечего показать?

— Игорь Петрович, у меня машина… сломалась, — брякнула она.

— Новая машина??? Вы меня за идиота держите?

У нее задрожали руки, ногтевые лунки посинели под французским маникюром, и на кистях стала видна тонкая сетка кровеносных сосудов.

— Нет, псих какой-то вылетел на встречку… Разбил мне фару и поворотник.

— Но машина-то на ходу! Что вы мне голову морочите?

— А мы гайцов ждем.

— Ну-ну… Ждите. Обойдемся как-нибудь без вас. Только учтите, процентов вы за это не получите. Вам, кажется, еще выплачивать кредит? Ждите, Ирочка.

— Нне… не могу же я просто так уехать… Игорь Петрович!

Босс положил трубку.

— Козел. — Она аккуратно сняла блютус и положила его в сумочку. Ей самой это спокойствие казалось чем-то странным, в другое время у нее бы обязательно началась истерика. Безлюдный двор, одна-единственная машина и ЭТО, мерзостный шмат помойной слизи у ее дома. Как это убрать? Куда девались люди? В ее голове даже мелькнула мысль, что все это она видит не на самом деле, сейчас она проснется, накинет халат, сядет на свой голубой унитаз и откроет «Унесенных ветром», которые чудно влияют на перистальтику кишечника. Потом сходит в душ, сделает себе эспрессо в новой кофеварке, которую Сережа подарил на день рожденья. Позавтракает, оденется и хлопнет сожителя халатом по спине, чтобы тоже вставал. Скажет «Пака, медвед!», помашет пальчиками и поедет на работу.

Надо позвонить Сереже, он что-нибудь придумает, хотя бы поможет оттащить эту гадость.

В подъезде послышалось цоканье каблуков. Ирина метнулась в сторону джипа, но сообразила, что это не лучшее решение. Она подождала немного и двинулась навстречу соседке, как будто возвращалась домой.

— Здравствуйте. — буркнула девушка, не поднимая глаз. Из ее рта несло спиртом и гнилью.

— Здравствуйте. — Ирина вставила ключ в замочную скважину, помедлила и выглянула в пыльное лестничное окно.

Девушка выбежала из подъезда, подвернула ногу на шпильке, взвыла и еле допрыгала до скамейки. Посидела немного, растирая щиколотку, и поскакала дальше. Ирина отметила, что корни ее волос были плохо прокрашены, а золотые цепочки на платье и босоножках явно не подходили для утра. Бабенка, наверное, пила и трахалась с кем-то всю ночь. Только полная дура и деревенщина не следит за своими патлами и носит по утрам дешевые вечерние платья с Апрашки. Даже зубы не почистила. В таком виде не ходят на работу или в магазин. Короче, все с ней, с проституткой, понятно.

Шлюха даже не заметила падаль посреди дороги — это позитив. Может, и другие соседи не обратили внимания. Даже скорее всего. Лежит себе и лежит. Может, пьяная. От нее так смердит, что никто не захочет проверять, как она там себя чувствует. Она вполне может поваляться там еще пару часов.

Ирина оделась попроще, налила воды в ведерко, взяла автошампунь, тряпки и воск для полировки. Спустилась как ни в чем не бывало и начала мыть свой «Мицубиси». Он и правда был грязноватым, как всегда после дождя. По идее, дождевые струи должны смывать грязь, но капли отталкиваются от земли вместе с песчинками и прочей дрянью. Ирина Львовна протерла все насухо, особенно бампер, и принялась полировать капот, чтобы там не осталось ни пятнышка от поганых бомжихиных рук.

В офис сегодня ехать было нельзя. Не разбивать же фару на самом деле? Пусть думают, что машина в сервисе.

Она услышала чьи-то шаги за спиной. Тетка с первого этажа прошаркала мимо, зажала нос руковом и ткнула тело палкой.

— Вставай! Чего разлеглась-то?

Из горла бомжихи вырвался хрип, ее правая нога дернулась.

— Разлеглась тут и храпит! А ну пошла отсюда! — Пенсионерка снова ткнула бомжиху резиновым набалдашником. — Давай-давай, проваливай. А то милицию вызову!

В горле у бомжихи заклокотало, темная жижа потекла на асфальт. Пенсионерка фыркнула и поковыляла прочь, с трудом поднимая бесформенные ступни в ортопедических туфлях.

Мимо еле слышно проплыл голубой «форд-фокус», водитель посигналил и объехал старуху, чиркнув бампером по поребрику. Этот явно жил не здесь, просто не нашел свободного места на улице. Вышел, горестно погладил свежую царапину, поправил зализанные гелем волосы и убежал.

Ирине захотелось тоже куда-нибудь убежать, на другой конец города, а еще лучше — за границу, есть же фирмы, которые устраивают туры в кредит. Загранпаспорт у нее уже есть, шенгенская виза тоже — в мае они с Сережей ездили в Финляндию. Или можно занять у кого-нибудь и купить горящую путевку, например, в Испанию. Это совсем не дорого. Или нет, лучше в Швецию, там сейчас не так жарко. Или в ту же Финляндию, покидать вещички на заднее сиденье, заправить полный бак — и вперед. Снять какой-нибудь коттедж в лесу, побыть там недельки две. Козлу Петровичу она скажет, что у нее анемия или какое-нибудь подозрение на туберкулез, он поворчит и отпустит, куда он денется. Сережа… Вот этот разозлится, еще подумает невесть что.

Подул теплый ветер, над землей полетели песчинки, опавшие листья, веточки, надувшийся парусом пакет из магазина «Перекресток». Эти пакеты давались бесплатно, поэтому все старались набрать их побольше, чтобы не покупать мусорные мешки. Пакет, шелестя, обласкал белую туфлю Ирины Львовны, она вздрогнула и затоптала эту гадость.

Что-то серое промелькнуло в воздухе, вверху справа, маленькое и мерзкое, похожее на летучую мышь. Ирине Львовне даже показалось, что оно задело ее кожистым крылом. Она провела по волосам рукой, как будто хотела освободиться от цепких коготков.

Бомжиха дернулась, приподняла голову и легла щекой на асфальт. Половина ее отекшего лица стала багровой, как будто на ней появилось огромное родимое пятно. Ирина Львовна подхватила ведерко и побежала в подъезд. Что-то серое снова мелькнуло в поле ее зрения, пришлось ухватиться за перила, чтобы не потерять равновесие. Темные пятна на бетонных ступенях зашевелились и поползли в разные стороны. В следующую секунду она увидела потолок, лицо соседки с первого этажа и еще каких-то двух женщин средних лет, которые спрашивали, что с ней случилось и не вызвать ли «скорую». Она попробовала встать, держась за балясины, те две тетки ее поддержали, помогли добраться до квартиры, даже принесли пустое ведерко и тряпки, которые она уронила, когда падала в обморок.

— На диете сидели? — спросила одна из теток.

Ирина Львовна кивнула.

— Завтракали?

— Кажется, нет. — Ноги сами собой подогнулись, и она опустилась в кресло.

Тетки сделали ей сладкого чаю, дали какую-то булочку, только что купленную в магазине. Через некоторое время Ирина Львовна почувствовала себя намного лучше, и соседки ушли. Ноги все еще были слабыми, словно ватными, она добралась до балкона и выглянула на улицу. Все ее тело затряслось от беззвучного хохота, она барабанила ладошками по подоконнику, настолько это было смешно: соседки сидели на скамейке, а бомжиха лежала в нескольких метрах от них, и никто не обращал на нее внимания. Может, она уже скопытилась? Может, вызвать «скорую»?

Ирина взяла трубку, плюхнулась на широкий диван и задрала ноги на спинку. Как вызывать скорую? Кажется, ноль три?

— Район? — спросил женский голос в трубке.

Ирина дала адрес.

— Фамилия? Возраст больного?

— Не знаю, это бомжиха какая-то, во дворе упала.

Женщина на том конце провода рявкнула:

— Вы что, не могли спросить?!!

— Она без сознания… — промямлила Ирина Львовна.

— Так бы сразу и сказали! Ладно, ждите через полчаса.

— Спасибо…

Теперь, если что, ее уже не смогут обвинить в неоказании медицинской помощи. Тем более, она ведь не совершала никакого наезда. Наезд — это когда наезжают и сбивают, а бабка, вроде как, полезла под колеса сама. Может, надеялась, что водитель испугается и денег даст — не на того напала.

Времени было еще навалом. Ирина сходила в душ, надела светло-серое платье и вышла во двор. Тетки по-прежнему сидели внизу, бомжиха лежала на своем месте, «скорой» все еще не было. Солнце начинало припекать, над бесформенной тушей вились радужные навозные мухи.

Ирина Львовна села рядом с тетками и принялась разглядывать носки своих туфель.

— Ждете кого-то? — поинтересовалась тетка с первого этажа.

— А я скорую вызвала. Для этой вот. — Ирина кивнула в сторону туши.

— Да ну, проспится и уйдет. Тут сердечники по сорок минут скорой ждут, а врачей вызывают к таким вот алкашам.

— Да уж… — Ирина скромно опустила глаза.

— У меня давеча был приступ стенокардии, и знаете, что мне ответили? Вызывайте неотложку! Вот если бы вам на улице плохо стало, тогда скорая, а так подыхайте на здоровье, пока мы всяких алкашей подбираем.

Карета скорой помощи подкатила почти бесшумно, из кабины вышел молодой человек и направился к скамейке.

— Кто вызывал?

— Я! — Ирина Львовна вскочила.

— Где больная?

— Там.

Молодой человек поморщился. Водитель тоже вышел, взглянул на тело и пожал плечами.

— Вы поможете ее перевернуть? — Как бы извиняясь, спросил врач. — Я вам перчатки дам.

Они вдвоем поколдовали над телом, врач скатал и выбросил перчатки, забрался в открытую кабину и принялся что-то писать на коленке.

Ирина Львовна нерешительно приблизилась.

— ЧТО?!! — выпалил врач.

— Так что с ней?

— Острая почечная недостаточность. Наверное. Честно говоря, у меня нет никакого желания это выяснять. Если вам так интересно, потом спросите патологоанатома… Ее при вас тошнило?

— Наверное.

— Носовые кровотечения были?

— Я не знаю, просто она тут лежала, и я…

— Ладно, все равно это никому не нужно.

— И что дальше?

— Ничего. Можете по своим делам идти, можете тут стоять и нюхать… — Он поискал глазами по сторонам и подобрал кусок кирпича. Положил бумажку бомжихе на грудь, прижал и залез обратно в кабину.

— А ее можно вот так оставить? — крикнула Ирина Львовна.

— А вы думаете, она встанет и убежит? — огрызнулся шофер.

Ирина Львовна проспала весь остаток дня. Проснулась, когда вернулся Сережа. От него воняло пропотевшей футболкой и носками, кончики стриженых ежиком волос слиплись от пота, широкий некрасивый лоб был весь в мелких, похожих на бисер капельках.

— Иди в ванную, свинья. — Она перевернулась на другой бок.

Сожитель хотел ответить, кто тут больше похож на хавронью, но знал, что это бесполезно. Поплескался в душе, обмотался махровым полотенцем. Эта все еще валялась на диване, ужина, конечно, не было — когда Сергей приезжал пораньше, он готовил сам. Ирка не ела после шести и считала, что ему тоже не положено.

Сергей уселся в белое кожаное кресло напротив, закинул ногу на ногу, выдержал паузу и спросил:

— Кто это тебе морду раскурочил?

— Чееего? — Ирина спрыгнула с дивана и кинулась к шкафу. В зеркале отразилось припухшее со сна лицо. — Ты совсем дурак?

— Ну кто тебе морду раскурочил? — Сергей схватился за живот от смеха.

— Чего ты ржешь, идиот? — Она прыгнула к нему на колени, обхватила пальцами толстую шею, как будто хотела задушить.

— Я спрашиваю, кто тебе морду разбил? — сказал Сергей уже серьезным тоном. — Ты что, не в курсе, что у тебя правую фару снесли?

— Какую фару, это я Козлу Петровичу наврала. — Отмахнулась Ирина.

— Наврала? — Он отнес ее к балконной двери. — Наврала, значит?

Внизу в ярком свете фонаря блестел помятым кузовом джип. В салоне не мигал привычный огонек — значит, забыла включить сигнализацию.

— Ну и как это называется? — Сергей поставил ее на пол. — Ты чем думаешь на дороге?

— Да понятия не имею! Днем все нормально было! — Ирина разрыдалась.

Он почувствовал себя виноватым, как большая собака, которая укусила хозяйку и теперь ждет, что ее накажут.

— Ир, ну ты чего? Ир, не плачь, я щас гайцов вызову. Не плачь, у тебя же КАСКО. Ну, наехал какой-то козел, это же не конец света. Сделаем еще лучше, чем было. Ну?

— Вызови… — всхлипнула Ирина.

Сразу после приезда милиции она легла спать. Сергей немного подомогался ее, плюнул, поставил диск с лесбиянками и подрочил перед сном.

Ирина Львовна проснулась оттого, что ей захотелось в туалет. Мочевой пузырь просто разрывался. Она встала со скамейки, закинула мешки за спину и побрела к помойке. Опухшие за ночь ноги плохо слушались ее, сапоги жали. Ирина Львовна стащила рейтузы и с трудом подогнула колени. В суставах что-то захрустело и заныло, моча потекла по наклонной плоскости. Она порылась в мешке, достала тряпку и подтерлась. Натянула рейтузы и побрела к скамейке. У подъезда стояла некрасивая черная машина с какой-то полукруглой крышей. Ирину Львовну шатало, пришлось опереться об эту машину, она же не знала, что в ней кто-то есть. Эта крашеная пизда, которая сидела внутри, долго бибикала, а потом ни с того ни с сего сбила Ирину Львовну. Пизда хотела смыться. Ирина вцепилась в блестящую железку на морде машины, а потом асфальт рванул с места и полетел.

Асфальт остановился так же внезапно, и она не видела уже ничего кроме асфальта. Время от времени где-то рядом ей слышался шум шагов, какой-то плеск, собачий лай. Шелестели листья, шуршали шины, звучали чьи-то голоса, песок стелился низко, как поземка. Ирина Львовна хотела подняться, но не чувствовала своего тела.

Чьи-то руки перевернули ее, посветили в зрачки маленьким фонариком и положили что-то на грудь. Мимо проходили чьи-то ноги, но никто надолго не задерживался. Потом над ней нависли два смуглых детских лица.

— Она дохлая, да? — спросил один из мальчиков, и его тут же оттащили куда-то в сторону.

Второй мальчик тронул ее неподвижную руку веточкой и отскочил, как будто она могла встать и погнаться за ним.

Стемнело, подъехал маленький желтый автобус, послышался удар — труповозка врезалась в ненавистную черную машину.

Из желтого автобуса выскочили два небритых парня, завернули ее в какую-то серую ткань и начали чем-то обвязывать сверху. Она почувствовала, как эта ткань душит ее. Ирина Львовна пыталась пошевелить руками или хотя бы закричать, но у нее ничего не выходило. Потом что-то тяжелое навалилось сверху, она открыла глаза и поняла, что это Сережа давит на нее всей тушей. Сожитель негромко храпел, приоткрыв рот; на верхней губе выступили капельки пота. Ирина Львовна вытерла ему лицо краем простыни, она терпеть не могла, когда он потел и вонял козлом.

На улице шел дождь, настоящий ливень, такой сильный, что брызги отскакивали от карнизов. Пахло свежестью и мокрыми ветками тополей.

Обрывки сна мелькали и растворялись в памяти. Она повалялась еще некоторое время, пока окончательно не проснулась; перелезла через Сережу и пошла в туалет. Привычно нашарила томик «Унесенных ветром» и открыла на странице с загнутым уголком. Скарлетт во сне бежала куда-то сквозь туман, Ирина зевнула и перевернула страницу.

Через двадцать минут, когда она уже пила на кухне кофе, позвонил босс. Голос у него был виноватым, он сообщил, что те засранцы вчера так и не пришли, поэтому встречу перенесли на сегодня. Сказал еще, что знает хороший и недорогой автосервис в Красном селе, туда можно будет съездить и оценить ущерб. Ирина Львовна даже порадовалась, что ей действительно разбили эту несчастную фару.

Дождь как раз кончился, Ирина быстро почистила зубы, оделась и сбежала вниз. Сережа курил на балконе, она помахала ему и завела джип. Неприятное чувство на секунду овладело ею, словно какая-то фантастическая тварь вот-вот могла свалиться на лобовое стекло, как в дешевом фильме ужасов.

Ирина Львовна перевела рычаг в положение «R», машина дернулась назад, потом задела впереди стоящий «Пежо» и неловко выехала на улицу. Сережа швырнул ей вслед окурок и плюнул вниз.