Встретились как-то два старых друга, одноклассника. Оба не виделись много лет, хотя в школьные годы были лучшими друзьями. - Здорова, Серега! Ты ли?! - Привет, Антон! Сколько тебя не видел! - Да, смотрю отъелся! Я и сам уже бахчу отрастил (смеется). Это все работа такая, сидячая. Я ж в НскАрхитектПроекте сейчас. - Здорово. - А ты как, чем занимаешься, работаешь? - Да, так тут, верчусь понемногу. - А кем работаешь? - Да я сам по себе. - А что делаешь? - Ой, честно говоря долго вникать, ну в общем я над некоторым оборудованием для предприятий химических работаю, если тебе это что-то говорит. В детали вдаваться долго. - И как деньги? - Ну пока никак особо, пока раскручиваемся. Ну да что мы стоим то так, пошли пивка хоть хлебнем!
Отходят к ларьку. Сергей берет себе полторашку. Антон, говорит, что особо не пьет и ограничивается поллитровкой. Идут во дворы, садятся на лавочку. Отпивают по-немногу пива, открывают пакетики с ерундовой плющеной рыбой. - А вот как в школе я думаю, хорошо было, а сейчас эта работа, заботы, - бодро начинает Антон. - Да ты что, Антох, школа это же полный отстой. Вот ей богу, честно тебе скажу, ничего хорошего в ее стенах не припомню. Зато всех этих преподов, т.е. училок, тфу, помню. Господи, я вот тут сам про себя думаю теперь – это ж я и вправду верил им! Во всю эту хуйню что они нам втирали с самого бессознательного детства. Я реально верил, что эти все математики, химии, физии офигительно важны, хотя и неинтересны. Черт, я вот только с института, когда увидел, что в пед подают документы те, кто никуда больше не прошел, начал как-то задумываться. А потом и того хуже. Понимание, вещь упрямая и болезненная. (Антон в это время становится все тише, приземистее и чаще глотает свое пиво) Но ты знаешь, то, что они читали нам всю ту чепуху, это еще не самое плохое. Знаешь, я тут недавно в документах ковырялся, актах всяких там, как раз по образованию. Так ты помнишь наши все эти конкурсы, утренники или как они там звались? Господи! Я ведь действительно верил, что это они делают, что бы нам угодить, или оттого, что им скучно. Я реально думал, что они хоть и бездарные, но искренне стараются. А тут знаешь, на что наткнулся? Им оказывается за всю эту хуйню премии положены к зарвлате!!! Блять, ты представляешь, это они изъебывались над нами, заставляя исполнять эти тупые унизительные роли в заведомо пошлых инфантильных сценках! Господи, просто вот так издеваться над детьми, обращаться с нами как с недоразвитыми животными, только ради того, чтобы получить 50% к зарплате! Заметить, к их вшивой, галимой зарплате, какой взять и подтереться! И им совсем не жаль было выставлять нас друг перед другом полными идиотами! Им просто пофигу. Мне никогда не понять такого цинизма. И чему, чему нас могли научить настолько безвольные люди?!! Ей богу, школьный учитель – это самая уродская, самая лживая и мелкая профессия на земле. Это гораздо хуже чем мент и контролер. Знаешь почему? Может менты и не лучше зеков, но они, по крайней мере, и не хуже их, они рискуют. Контролер тоже имеет дело ,все же, со взрослыми людьми, и шанс схватить в рыло у него тоже есть. А что учитель? Учитель ссыт быть даже контролером, поэтому он отрывается на детях, потому что у ребенка никакой альтернативы и шансов нет – в школу его запирают с малых лет, дома его шпорят родители, считая, что по закону до 18 он их собственность, еще лживо называя это ответственностью. На уроках ему тоже противопоставить нечего – против него свора «педагогического состава», которые взрослые и их много, а ребенок один, потому что окружающие дети так же ссут как и он. Знаешь, это счастливейший день когда я покинул школу, потому что то, что держится только на вранье, вечным не бывает, и чем дольше тебя держат в рабах, тем злее и крепче ты будешь. Теперь я свободен и самостоятелен, а они, наши милые учителя, те, кем всегда и были – мелкими паразитами. Теперь они меня боятся. Это даже в чем-то приятно. (Антон к тому времени уже совсем затих). Сергей на мгновение замолкает. Затем несколько секунд, в полном молчании пристально и подозрительно всматривается в лицо Антона, немного щуря один глаз. Затем, не произнося ни слова, со всего размаху бьет ему в морду и уходит. |
проголосовавшие
комментарии к тексту: