Литература

I

Как это у неё получается? Я даже не смущаю себя восхищением по поводу этих её феноменальных экзерсисов, которые, как всегда, внезапно появляются, проносятся и исчезают. Вдруг –– песня, танец, прихлопы, притопы, повторы и:

–– Ах, ты, собака, что же ты делаешь?

Кошка спёрла кусок деликатеса. Кусок сала. Мне нравится обращение к кошке: «Ах ты, собака!»

–– Что смешного?

–– Собака нагло спёрла сала! И звонко чавкая, сбежала!

Холодильниковая проза –– она же не любит сало, и жрать его не будет, а мы прёмся, но –– последняя пайка и –– получается следующее:

кошка спёрла сало просто так и жрать его не будет;

мы любим сало, но его спёрла кошка;

кошка и мы сегодня сало есть не будем.

–– Бессердечная выходка.

Мотивчик «Утомлённое солнце». «Бессердечная мурка, что ж ты стырила сала, что ж ты стырила сала, ох, громадный кусок?!» Короче, не унывает человек.

II

Закрыв окна и оставив систему в спящем режиме, он тихонько вышел на крыльцо и посмотрел на звёзды. Где-то вдалеке, на одной из дач, заканчивалась пьянка: музыку поубавили, вопли поутихли и самые стойкие ещё развлекались. Подкурив сигарету и устроившись на лавочке возле крыльца, он выпил стакан красного портвейна.

«Кулинскому хорошо, он выработал приёмы, у него чётко прослеживается стиль. Бутылка портвейна, шумящее море у камня, на котором сидит герой, разваленная любимая забегаловка, в перспективе или рутинность, или руины жизни –– вот и готов социальный протест, маргинальный алкаш и зыбь между Буковски и Селинджером.

А что у меня? У меня –– маргинал, которому даже пьянство не служит выходом из бытия, формирующего сознание. И конфликт героев не с социальной средой, а с внутренней, притом конфликт сознательно гиперболизируемый и так и не находящий разрядки –– вот и мечется герой, зациклившись на стадиях: то ли трезвости, то ли алкоголизма, то ли приближения к сумасшествию. Но не отражение ли это той самой реальности, которая его окружает?»

Допив портвейн, он заснул на лавочке. Соседский кот бесшумно проскользнул мимо него в дверной проём кухни.

III

Я и она появились возле его крыльца с бутылкой водки, приехав на первой же маршрутке. Рядом валялась бутылка из-под красного портвейна. Он спал на лавочке.

–– Друг, просыпайся! Мы привезли в подарок кофеварку!

Внутри дома озвучилось шевеление. Если бы знать, кто там, телефон ведь для этого существует. Шесть утра шасть к семи, а он нас давно приглашал и говорил, что можно без предупреждения, да мало ли, что с говорилкой будет. Щекотливость ситуации, таким образом, от конфуза теоретически отодвинулась.

Личность девушки, которая появилась на крыльце с бокалом, очевидно, красного крымского портвейна сомнений не вызывала –– это была Оля, жена Тупика, который, предположительно, ещё не проснулся внутри дома. Лениво протянула:

–– Чего орать с утра о кофеварке? Эй, йог, твой кот на клаве спит.

Живо удивившись, он встал.

–– Ёжик, –– сказал он. –– Его зовут Ёжик.

–– Та хоть Тузик, ––отмахнулась Оля.

Юркий Ёжик жалобно промчался стремглав мимо нашей компании от преследующего его Тупика, которому он сделал, что-то каверзное и исчез.

IV

Фишка в том, что кофеварку поломал флегматик Тупик. Ценитель кофе флегматично уронил её в погреб и бесило то, какого фигля он оказался с ней возле погреба. Хозяин дачи искал внизу соления и хоть агрегат пролетел не задев его… Экстрим даром не прошёл ни нам, ни уж тем более Тупику. Встревоженный очередным позывом к трезвости он быстренько начал сворачивать своё гостеприимство. А всё из-за одного трезвого идиота –– Тупик, понимаете ли, хотел сдержать Ольгу личным примером. Чтоб я так сдерживал!

Виноватый вид нас насторожил. Тупик бы похож на Ёжика, когда он от него убегал. Потом мы проклинали Ёжика, который разбудил Тупика.

V

Он сказал:

–– Парковка закрыта, уезжайте.

Кто сел за руль? Конечно Тупик. Это их машинка, новенькая. Была. Оля заявила:

–– Я сяду за руль!

–– Ни в коем случае, –– тревожно и решительно ответили мы. –– Или мы пешком на маршрутке.

Невозмутимый вёл он авто, не превышая скорости на юго-запад к Борсачёвым.

–– Котик, прибавь газу, –– шепнула Оля мужу.

–– Ни в коем случае, –– не успели сказать мы.

Дорогу перебегал белый пушистый кот, но водитель спас его, объехав и улетев в кювет. Но котиком его уже никто не назвал.

–– Что ты наделал, скот? – Бешеная Оля накладывала Тупику лейкопластырь на лоб.

Никто не пострадал кроме его лба.