Раздался выстрел стартового пистолета, и мы начали наш забег. Какова его дистанция: марафонская, средняя или короткая – сказать никто не брался, поскольку сам маршрут по сию пору так же является секретом. Стартовали от Зимнего дворца, причём во все стороны сразу. Так больше шансов, что кто-то доберётся до финиша. Стартовали в январе, поэтому одеты участники забега были соответственно: тёплые куртки, зимние сапоги, шапки, перчатки и т.д. У кого были машины, те уехали, у кого их не было, скажем, как у меня, рванули своим ходом. Всем участникам забега выдали специальный документ, подтверждающий данный факт, на случай недоразумения с милицией. Хотя и милицейских участников хватало. Первую остановку мы сделали через пятнадцать минут. Забежали перекусить в бар, заодно и познакомиться. Я больше общался с Антоном, моим ровесником и соседом по старту. После литра водки мы подружились. Потом мы познакомились с двумя участницами забега и побежали к одной из них домой. С целью переночевать. Через неделю мы с Антоном продолжили забег без участниц, поскольку домой забежал муж одной из них с другой участницей. Мы вспомнили, что отстали от наших товарищей, и побежали. От зрителей мы узнали, что отстали на пять дней. Мы остановили патрульную машину и указали направление, в котором нужно было двигаться. Старший патруля приказал водителю следовать нашим инструкциям и достал самогон. Через три дня кончился бензин, и мы с Антоном продолжили забег своим ходом. Милиционеры днём раньше остановились у других участниц забега. На финской границе на финском, английском, ломаном русском и с демонстрацией автоматического оружия нам объяснили, что мы сбились с направления и движемся по ложному пути. Под покровом темноты мы, благо тела наши были натренированы, в мгновение ока перемахнули через границу и остановились у финских хуторянок. Через две недели, освоив язык, мы узнали из выпусков новостей, что на территории Финляндии, Швеции и даже Норвегии обнаружены немногочисленные группы бегущих людей, стремительно удаляющихся от границ с Россией. Люди эти молчаливы и сосредоточенны. С местным населением в переговоры не вступают. Полицейских, пытающихся их задержать, молча сопя, разоружают, и уже кое-где отстреливаются. - Это наши! – сказал Антон. - Авангард! – сказал я. И мы побежали. Обратно, в Россию. Тех нам было уже не догнать. Через месяц, где-то под Липецком, мы соединились с группой из стони бегущих. Лица их были загорелы. Они двигались с Кавказа и угощали нас вином. - Ну как? – спросили мы. – Финиша не видели? - Какое там! – сказал кавказец, явно примкнувший к участникам, и протянул нам глиняную бутыль. – Вот доберусь с вами до финиша, потом вернусь домой, накрою стол, соберу всех соседей и расскажу, что я видел это своими глазами. А они будут плакать от счастья, и я буду плакать. - Молодец, генацвали! – сказал Антон, и мы с бутылью вина побежали знакомиться с участницами забега. Когда выбегали из Липецка, над трассой трепыхалась растяжка «Привет участникам забега!» С нами поравнялся автомобиль мэра с открытым верхом. Он что-то силился нам сообщить, жестикулируя руками, но среди гула наших голосов и топота ног ничего не было слышно. Потом кто-то сунул ему рупор, и на наши головы потекла пламенная речь: - Друзья мои! Я с вами! Душой! И мыслями! Весь город Липецк поддерживает вас! И всё правительство города Липецка! Поступила телеграмма от президента! Цитирую! «Верной дорогой бежите, друзья! Счастливого пути!» Бежавший рядом дед в валенках и телогрейке (естественно, это не всё из гардероба, что было на нём одето) выхватил у Антона бутылку с недопитой водкой и метнул в оратора. Бутылка разбилась, ударившись о дверцу водителя. Машина вильнула, и мэр повалился на заднее сиденье, закончив речь. - Круто ты его, дедушка! – закричал в восторге Антон. - Пусть знает, сука! – зло проорал дед. - Откуда бежишь, отец? – поинтересовался я. - Из Питера! - Земляк!!! – мы с Антоном бросились к деду, обнимая и целуя в бороду. - Это надо отметить! – срываясь и плача, сказал дед. Мы забежали в кабак, познакомившись попутно с двумя участницами забега. На третий день дед выдал нам новость, от которой мы чуть не протрезвели: - А ведь я, ребятки, бегу аж с семнадцатого года! - Это как? – хором спросили мы. - Да, милые мои. Как пальнула «Аврора», так я и побежал. - Сколько же лет тебе, дедушка? – спросил Антон. - Лет сто, пожалуй, уже есть, - задумался дед. – А может уже и больше. Да вот, на, смотри, - и из недр телогрейки дед вынул жёлтый, замызганный лист бумаги. – Читай! - Мандат, - стал читать я. – Выдан Шишкину Борису Петровичу. Товарищ Шишкин, 1885 года рождения, беспартийный, является действительным участником забега в честь Великой Октябрьской Революции. Старт – Зимний Дворец. Финиш… финиш… - Что там финиш? – заволновались сидевшие за соседними столами. - Дед! – грозно рявкнул я на ветерана. – Ты куда финиш дел? Тут оторвано, ребята, - показал я окружающим мандат. - Э-э, дурья башка, - треснул себя по лбу дед. – Это в 45-м, у Рейхстага перепились, ну и на самокрутку пошло. - Ну, а сам-то помнишь? – спросил Антон. Дед задумался. Кто-то налил ему водки. Дед выпил и, казалось, впал в ступор. - Эй, дедушка, - принялась трясти деда одна из участниц. - Да, милые мои, - произнёс, наконец, тот. – Стар я стал, совсем стар, нихуя не помню! Того вот мудака с рупором как увидел, кажись, вспомнил… Не, ребята, не помню. Эх, ладно, побежал я. И дед рванул, как молодой и скрылся из виду. Дня через два и мы побежали. А сейчас мы бежим где-то под Иркутском. Нас везде встречают, выделяют транспорт, номера в гостиницах. Но мы – своим ходом, да и ночуем у гостеприимных хозяек. И всё вспоминается мне тот дед. Как он там бежит, в валенках-то своих. Небось, неудобно. Хотя наверно привык. |
проголосовавшие
комментарии к тексту: