Литература

Все события, как и подобает, «вымышлены» (если не учитывать того, что автор сам является вымышленным персонажем, а сходство с реальностью, разумеется, провиденье гения), карандаш отказался царапать имена. Да они и не важны.

Годы останутся в памяти, пролитыми

чернилами на белые страницы жизни...

(Мора Гарсия Реноваро)

Маленькая комната, в углу на тумбочке раздраженно пытается осветить помещение свеча. Еле слышно, но, вскоре наполняя комнату странными щелчками, отбивают давно известный всем ритм, часы. Тик-так, тик-так. В противоположном от свечи углу, расположено зеркало, передающее все прогибы этого незадачливого парафинового огня. Мои глаза пытаются цепляться за объекты, но, не выдерживая напряжения скопленного за годы бессонных ночей, погружают тело в сон.

Красная роза росла сквозь твердую, пыльную, не омываемую дождями уже несколько дней, дорогу. Очарованный свежестью этого цветка, я продолжил свой путь вне куда. Еще день назад мне нужна была черная роза, а сейчас все.

Впереди возник мост. Я вернулся во вчерашний день? Нет только не снова, не хочу, мне больно вспоминать это. Мост, с его старыми перилами, из когда-то любимого мной места, превратился в постоянно вонзающийся в сердце шприц с адреналином. Невыносимое чувство, учащенное сердцебиение, темнеет в глазах, и я вижу произошедшую картину.

Она стоит и смотрит куда-то в даль, ее мысли видимо были далеко за горизонтом. О чем она думает? Видимо мне никогда не узнать этого. Половина меня пыталась вырвать сердце, и бросить под ноги, карим, хорошо изученным глазам, что бы доказать любовь. А вторая половина изо всех сил сдерживалась, и проявляла стойкость. Нет, я больше не во власти.

Красная роза – для кого-то это символ любви, а для меня это проклятие, конец всего сущего, и начало чего-то нового. Я решил вернуться, и сорвать ее, оставив на память только картину в своей голове. Соки, полившиеся из стебля, напоминали слезы, боль цветка невыносима, мне казалось, что она кричал, желал умереть, но ему придется мучиться еще несколько дней, стоя в вазе. По толике иссыхать, теряя свою жизнь, во имя моей глупости.

Снова двинувшись в сторону, ожидающих на середине моста, глаз, некогда хранивших все мои чувства, в то же время так пугающих, своей безбрежной полнотой. Больше нет никакой дрожи в коленях, нет ничего, кроме жалости, в первую очередь к себе. Я ощущал себя совершенно ненужным, меня предал, самый значимый для меня в жизни человек.

- Это тебе, - протягивая пока еще дышащий цветок, сказал я.

- Если бы ты не пришел, я бы выбросила тетрадь.

- Но я пришел…,- и в моих глазах заблестела собачья преданность, я как мог, сдерживал рабское повиновение, вызвавшее отвращение к собственной особе,- как всегда.

- Для чего ты меня позвал?- Я хотел поговорить, но немного попозже, - мне просто хотелось полюбоваться ей, при таком ярком солнечном свете, - это пока не так важно.

Я по привычке останавливаю моменты своей жизни на чувствительную пленку фотоаппарата. И в этот раз он не останется равнодушным, через годы, он с таким же трепетом будет хранить воспоминания, истлевшие под влиянием времени в моей голове. Мне хотелось запечатлеть все, каждое ее движение, каждый вдох, каждый взгляд, но это невозможно.

- Зачем ты всегда все снимаешь?

- Моменты не длятся.

- Они и не должны, - отводя глаза, сказала она.

- Знаешь, я всю жизнь ждал этого…

- Чего? – нетерпеливо перебила она, - чего ждал? Встречи на мосту? Может, ждал…

- Тебя! – видимо этот ответ смутил ее.

В моей голове все смешалось. Одна мысль заглушала другую, пока глаза искали объекты. Я пытался заглянуть ей в душу, но никак не мог подобрать пароль.

- Моменты не длятся, а секунды превращаются в тайны, сколько у тебя тайн?

- У меня, их нет! – бросила она.

- А что есть? Ты уверена, что все, что у тебя есть, вообще существует? Даже я могу оказаться твоей навязчивой фантазией, которая отделяет тебя от стада клонов.

- Клонов? – недоумевала она.

- Да именно. Все люди клоны, только вот кто чей это никому не понятно…

Несколько минут мы молча стояли, смотря куда-то глубже, чем просто в глаза. Она вернула голову в нормальное положение, и потупила взор на розу.

- Ты никогда не дарил мне цветы, почему же сегодня решил это сделать?

- Не знаю, может быть, просто решил расставить все точки над «и».

- И как получилось?

* * *

Вся жизнь в руках, сердца в руках

Избитые слова все время на устах

Кидаю рифмы, затем теряю мысли

Все слишком странно и мы зависли

А устья соли на лицах стынут

- Ты рядом?

- Нет.

- А сердце где?

- Я его вынул…

- Забыл?

- Я помню: про любовь кричали хором

- Тебе не страшно?

- Увидим скоро...

Обрыв…, но правды так и нет

Мы стоя ждем уже сто лет

И тяжесть тела на моих стопах

Я чувствую. Ты – есть мой страх

Лицом к лицу, лицом я к солнцу

И в миг… зрачки, как острие иглы

с твоей руки я убираю пальцы

- И что теперь?

- Конец игры!

На ее глазах навернулись слезы, видимо она не знала что сказать. Прошло около минуты…

- До каких пор ты будешь говорить, что все кончено? Я тебе не верю, – дрожащим голосом произнесла она.

Я вглядывался в е глаза, мне нравилось, как частички света играли на не еще созревших слезах. Мне нравилось все ее существо, но я знал, что все кончилось.

- Я больше не скажу этого.

- Я тебя ненавижу! – кричала она, а я просто смотрел.

- Давно пора было сказать это… ты наверное столько лет ждала этого момента, – я добавил немного агрессии в голос, что бы показать что тоже не доволен.

- Я люблю тебя, - почти шепотом произнесла она.

- И что? Что из этого? Я-то нет. – может быть я врал, но…

- Ты врешь! Врешь!

- Нет, ты просто не хочешь верить, - я продолжал, хотя душу воротило чувство страха, - не хочешь верить, что я, смешной, инфантильный романтик, тративший по три ручки на написание од, смог отказаться от мифа. Ты слишком долго надо мной смеялась, унижала меня, пренебрегала чувствами, для тебя друзья важнее, а я все время в не удел.

- Нет!

- Конечно, заставила меня верить во взаимность, а сама сука…- мне больше не хотелось разговаривать с ней, но переступив через себя я продолжил, - я просто твоя игрушка, но с меня хватит, лучше сдохнуть без ласки и любви, чем с такой.

Я выбросил тетрадь, которую она мне принесла, в ней хранились все мои чувства… все, что я знал и любил, шло на дно, разрывая гладь воды. Я постоял еще несколько секунд, в последний раз заглянул в ее глаза, которые вот-вот должно было стереть с лица слезами, и медленно побрел в сторону дома. По дороге я решил не оборачиваться, это стоит больших усилий. Позади было около ста метров, но впечатление создавалось такое, что прошла половина жизни. Меня угнетало чувство такой скоротечности времени.

Я, не сдержавшись, обернулся, и хотел, было броситься к ней, но она видимо ушла другим путем. Постояв минуту, мне взбрело в голову вернуться.

Достав из левого кармана сигарету, я поднес ее ко рту, изо всех сил сжал ее губами, так что все лицо затрясло, но не от злости, а от перенапряжения мускул. Табак никак не хотел разгораться, спички так и тухли, одна за другой. Наконец-то, дым полился в легкие, приятно успокаивая нервы. Подойдя к тому месту, где мы стояли, я ощутил едкую резь в левом глазу, клубы дыма раздражали слизь, и от этого выступили слезы. Я начал водить пальцем от края глаза к носу, пытаясь убрать отражавшие солнце соленый капли.

- Почему ты вернулся?

Я сделал оборот на сто восемьдесят градусов и увидел ее. Ее глаза блестели, но не от того что их еще секунду назад разъедали слезы, а от счастья.

- Посмотреть, - бросил я, стряхивая пепел ударом большого пальца о пожелтевший фильтр.

- Ты плакал?! – она, было, хотела подступить и обнять, но я отринул назад.

- Нет, не плакал, просто дым…

- Опять врешь! – снова раздражаясь, крикнула она.

- Нет, я тебе никогда не врал, а ты… - мои мысли иссякли, - я вернулся, потому что мне здесь нравиться, я люблю это место, это мой мост.

- А меня любишь?

- Это не важно, если даже где-то в глубине сердца что-то и есть… то оно похоже на отсыревшие спички, от них никогда больше не будет пожара.

Вода в реке была настолько прозрачна, что сквозь нее я мог разглядеть утопленную тетрадь. Мне стало жаль, что все кончится именно так...

...сбросив с плеч пиджак, я встал на парапет.

Догорает свеча. С трепетом, прокладывая тени на окружающие объекты, колышась, придает им забавные формы. Тишину этой ночи прерывает ветер, просачивающийся сквозь стены моего убежища.

Я пытался проследить жизнь свечи этого маленького солнца в моих бездушных руках. Сначала ей не хотелось разгораться, а потом невозможно остановить. Огарок дает намного больше света, чем огромный парафиновый столб.