Литература

Где-то рядом колотили по железу – ночной ветерок приносил из тьмы гулкие порхающие отзвуки. Чёрные прямоугольники вагонов неподвижно громоздились на путях, смрад мазута и сажи струился в воздухе, затруднял дыхание. Вера шла по тропинке вдоль состава, переступая выбоины и раздвигая руками сцепившиеся кусты полыни. Почти ничего не было видно – вагоны заслоняли единственный фонарь, мерцавший холодным ртутным светом у переезда. Время от времени Вера останавливалась и, оборачиваясь назад, подолгу стояла на месте. Там, за спиной отчётливо скрипел гравий под чьими-то ногами, но стоило Вере замереть и прислушаться, как шорох немедленно стихал. Кроме этого, сюда долетал отдалённый шум моторов изредка проезжавших по трассе машин, а за бетонным забором, огораживавшим территорию завода, слышалось негромкое ровное жужжание. Где-то рядом колотили по железу.

Далеко за спиной раздался отрывистый всхлип тепловозного гудка, и Вера пошла быстрее, часто оглядываясь через плечо. Тот, кто шёл сзади тоже прибавил шагу – скрип гравия стал резче и, как будто, теперь к нему добавилось странное мелодичное постукивание. Вера снова остановилась и поглядела назад. Как и прежде, шуршание тотчас угасло, но тревожный стук не стихал. Понемногу учащаясь, он то отлетал вдаль, то раздавался совсем рядом, около ближней цистерны. Вера подняла с земли средней величины камешек и швырнула в том направлении. Прошло две-три секунды, не больше, и камень прилетел обратно, шлёпнувшись под ноги. Тогда Вера присела на корточки и, нашарив тяжёлый плоский булыжник и обломок арматуры, осторожно двинулась навстречу звукам. Шуршание и стук стали быстро удаляться, однако, окончательно не стихали, пульсируя где-то впереди, у крайних вагонов. Судорожно зевнув, Вера выдохнула в стылый осенний воздух клуб густого пара и с беспокойством огляделась по сторонам.

В посёлке, за переездом собаки вдруг зашлись лихорадочным лаем, с той стороны тянуло перегноем и резким дымом. Издали снова донёсся гудок тепловоза. Вера поёжилась от холода, плотнее укуталась в плащ и посмотрела вверх на беззвёздное низкое небо. Посреди черноты мерещились парящие в воздухе зобатые ширококрылые птицы. Вера поспешила опустить глаза и в тот же миг заметила, как вдоль состава по направлению к ней медленно движется расплывчатое жёлтое пятно. Прижавшись к ребристой стене вагона, Вера вонзилась взглядом в приближающийся круг света, который, колеблясь, плыл приблизительно в метре над полоской насыпи. Фонарь. Охранник, обходящий состав. Тихой змеёй Вера метнулась в полынные заросли и съежилась там, уперев подбородок в колени. Вскоре охранник вразвалку прошагал мимо, освещая фонарём тропу, из-под его ватника доносилось приглушённое хрипение рации. Когда снова всё стихло, Вера осторожно выпрямилась и, растянула окоченевшие губы в улыбке.

Почти тотчас же опять раздались прежние звуки – мерный убаюкивающий стук, чуть похожий на звон хрустальной посуды, и приближающийся шорох катящихся с насыпи камешков. Прищурив слезящиеся на ветру глаза, Вера торопливо зашагала по тропинке, часто оборачиваясь и хватая ртом насыщенный сажей воздух. Шумы то терялись, заглохнув где-то за спиной, то наоборот, странным образом вдруг надвигались спереди, становясь всё более отчётливыми и выраженными. Ветер усиливался, начинало накрапывать.

Один из крытых вагонов оказался неопломбированным. Подойдя, Вера вскарабкалась по вымазанной солидолом лесенке и заглянула в чёрную утробу вагона. Внутри было сыро, стоял ощутимый запах чего-то прелого. Наплывавшие с внешней стороны звуки перемешивались здесь в неясный монотонный гул, слабо колыхавшийся в углах под потолком, из глубины неслось пронзительное комариное жужжание. На полу темнела груда промасленного тряпья, сквозняк теребил клочья бумаги и развеивал горстки жёлтых осиновых листьев. Подумав, Вера сгребла хлам в одну кучу – получился аккуратный стожок высотой сантиметров в тридцать. Вера выудила из кармана зажигалку и поднесла пламя к бумажным обрывкам. Огонь долго не разгорался, от влажной бумаги валил разъедавший глаза густой дым. Вера закашлялась и, отыскав на полу небольшой кусок фанеры, принялась махать им над ворохом дымивших отбросов. Вскоре на облепленных копотью стенах забились в судорогах отблески костра. Прочистив горло и размазав по щекам слёзы, Вера выпрыгнула из вагона. Дождь не прекращался, по рельсам скользили размытые блики. Вера надолго замерла, прислушиваясь и обшаривая тьму глазами. Метрах в пятидесяти, в том месте, где ветхая бытовка высилась над кустами полыни, мельтешила слабо различимая красная точка, похожая на огонёк тлеющей сигареты. Вера просунула руку за отворот плаща, вытащила оттуда небольшой серебристый колокольчик и несколько раз с силой тряхнула его. Колокольчик надсадно задребезжал и почти сразу красная точка начала приближаться с неестественной быстротой. Проворно поднырнув под сочленение между двумя вагонами, Вера выпрямилась на другой стороне состава. Здесь было значительно светлее от висевшей над постом охраны мощной светодиодной лампы. Её белесое сияние ложилось на сваленные в траве у дороги шпалы и остовы каких-то железобетонных конструкций, в перекрытиях которых бесновался ветер. Чувствовался сильный запах гари и, повернув голову, Вера заметила вдалеке багровое зарево пожара – похоже, горели склады, расположенные на границе города.

Яркий свет фонаря и мутное сияние фар то и дело проезжавших по трассе машин подействовали успокаивающе. К тому же преследовавшие Веру навязчивые шумы, наконец, окончательно стихли. Устало опустившись на холодную утоптанную землю, Вера легла на живот и широко раскинула руки в стороны. Тотчас же над головой что-то неприятно лязгнуло, после чего ровный нарастающий скрежет колёс о рельсы поглотил остальные звуки. Уткнув лицо в жухлую траву, Вера слушала как над ней, совсем рядом неспешно движутся массивные туши вагонов и цистерн. Сердце заколотилось чаще, в ушах продолжал колебаться прерывистый звон медного колокольчика. Вера медленно и с напряжением поднялась с земли, обняла себя за локти. Волны крупной дрожи одна за другой прокатывались по туловищу, стучали зубы. Сгорбившись и кривя рот, как от невыносимой боли, Вера уставилась остекленевшими неживыми глазами на проползавшие мимо вагоны. По их серым стенам лентами тянулись выведенные краской надписи и знаки. Чаще всего это были непонятные аббревиатуры, или сочетания цифр, но иногда попадались причудливые рисунки, составленные из сложных комбинаций геометрических фигур и соединяющихся ломаных линий.

Внимание Веры привлекло одно из таких изображений – напоминавший мишень круг, от которого во все стороны расходились извилистые стрелки. Под рисунком теснились аккуратные, выведенные по трафарету буквы, но прочесть надпись, несмотря на все старания, не удавалось – шрифт был слишком мелким. Колёса постукивали на стыках рельсов, вагоны двигались с натужным скрипением, терялись в сырой темноте.

За спиной, очень близко, внезапно послышался шорох гравия, зашелестели опавшие сухие листья. Чувствуя, как в одно мгновение похолодели кончики пальцев, Вера сдавленно вскрикнула и обернулась. Что-то маленькое и красное с немыслимой скоростью надвигалось из-за отсыревших ветвей растущих чуть поодаль берёз. Вера попробовала пригнуться и защитить глаза руками, но тело почти не слушалось, движения были медленными и тяжёлыми. Прошло не больше секунды, и странный объект, за время полёта раздувшийся из еле заметной точки в большой ядовито-красный круг, со звоном вонзился ей в лоб. Вера успела ощутить несильное и даже слегка приятное покалывание в висках и затылке, прежде чем её рывком развернуло обратно, лицом к погрохатывавшему составу. Та часть пространства, что попадала в поле Вериного зрения, вдруг стала заметно размываться и утрачивать границы, с величавой плавностью опускаясь куда-то вниз. При этом она вращалась, съёживаясь в зыбкую плоскость, из центра которой прилетали доселе не слышанные звуки, отдалённо напоминавшие не то многоголосые тревожные выкрики, не то ритмичный стук в тамтамы. Изо всех сил стараясь не провалиться в самый очаг этих неспокойных звуков, Вера ухватилась гаснущим взглядом за рисунок на стене проезжавшего мимо неё вагона – сочетание четырёх накладывавшихся друг на друга ромбов, в каждый из которых было вписано по цифре. Образованное этими цифрами четырёхзначное число лучилось спокойной холодной энергией, и было таким убедительно-грозным, что Вера согнувшись пополам как от удара под дых, истошно завизжала. «1024» - зафиксировало сознание, после чего сильнейший толчок в спину швырнул Веру метра на три вперёд. От удара головой о рельс в глазах заскакали радужные зайцы, сквозь наплывавшую молочно-грязную муть Вера почувствовала, как кровь быстрым ручьём стекает по волосам и как подкатывает сбоку тяжёлое, гулкое и неотвратимое. Дальше внутри что-то звонко лопнуло, рассыпавшись мелкими искристыми пятнами, и вслед за этим всё свернулось и потухло. В забрызганной красным траве поблескивал выпавший из кармана колокольчик. Судорожным лаем заходились обеспокоенные собаки. Где-то рядом колотили по железу.