Литература

Змеиная шея хочет обвить мои ноги всего лишь раз в году, именно сегодня. Триста шестьдесят пятый раз за луну. Лепестки стеклодувного аппарата знают мою тайну. Ту, что хранится в маске из камня, в деревянном ящике, замурованном в океане цепей. Микробы не оставляют места солнечным бликам на акушерских палатах, оседая на минутной стрелке секундомера. Я не верю в цветы, посмотри на меня. Пожалуйста, сохрани каждую вторую букву, вышитую из пластика. Я сделал это и дал каждой синоним, протяжённостью в книгу. Они мне благодарны, хотят меня короновать венком из колючей проволоки, стекающей по стокам подножий времени. Ночь за вечером, они перепутаны слева направо, снизу и снова налево, к камням, гравию. Бойня. Треск костей слышен миганиями из-за горных пород, поднимающих километры к небу. Глаза, покрытые серебром, видят лишь раз в жизни обманчивую картину керамической плитки, выложенной руками тех, чьи глаза засыпаны известью. Третий виток по спирали, зажим и воздуха не будет до следующей жизни. Вспоминай песни, изложенные стихами в косую линию, копируй их, анализируй темноту.

Я свернул налево, сразу после посмертной таблички висевшей в воздухе. В свете фонарей, в жёлтом свете глаз железного монстра, я увидел его. Он стоял, съёжившись от страха, на обочине, собирая пылинки каждой клеточкой его льняной рубашки.

- Что-то случилось, сэр? – произнёс я, опустив стекло прямо напротив его оледенелой улитки в виде рта.

- Я упал в озеро, а теперь заблудился. Вы можете помочь мне отыскать мою семью? Вчера у меня родился сын.

- Поздравляю, садитесь, вы попали по адресу.

Брассом перешагнув через собственное отражение на металле капота, он отворил дверь седана и сел на заднем сидении из кожи. Мы поехали плавно, кожа не услышала. Даже я не заметил звёзд в глубине стекла, а он заметил и сообщил мне об этом.

- Какое звёздное небо сегодня, не правда ли?

- Вы смотрите на звёзды? Там нет вашей семьи. В какое озеро вы упали? – спросил я, наблюдая клочки бархата.

- Вот оно!

Левее, я остановился на краю темной впадины. Ладонью закрыв зеркало, не желая видеть сетку из роз в его глазах, я открыл дверь и впустил пять кубометров полупрозрачности. Канцелярской точностью осмотрел шелка озера. Под его гранью виднелся слабый свет. Я спустился по капиллярам в землю, подножье впадины. Поравнявшись горизонтально с отражением личности, я опустился ниже к шелкам и увидел, что свет исходил из опухоли белой кожи. Сегодня это была утопленница, смотревшая на меня извне.

- Ваша жена мертва.

Я хотел обернуться, но не успел. Пальцами в затылок меня толкнули в преисподнюю. Запах мяса под водой не давал мне сконцентрироваться. Изо рта выпадал воздух и с грохотом ударялся о дно, разбивая камни, окрашивая подводную осень. Палитра прикасалась к зрачкам, словно наждачной бумагой стирая суицид. Я рассекал руками звёзды, я видел это в отражении утопленницы. Там же, увидел его клетки, схватив их, я перебросил кукловода через себя, в воду, разорвав миллионы связей. Обмотав его руки её волосами, я заставлял его дышать тем же, чем и она. Стать таким же, как она. Из белого мрамора появилась его голова, её заполнил бетон. Когда не осталось сил, я выкинул его тело на берег.

Чуть поодаль, тетраэдр показал мне окровавленную тушу в тени дерева, отражающегося во мне. Его сын, день отроду, обложенный по краям телеграфными столбами. Пытался выкарабкаться, но был задушен пальцами ивы. Лёгкие вывернуты из карманов куртки, порваны как корейская бумага. Освободив его навсегда, я снова нырнул вглубь остроты и достал утопленницу. Сложив их на берегу, в оловянный ряд, я сжимал свои лёгкие настолько крепко, что был слышен хруст пластика внутри. Холод опоясывал нимбы над их волосами. Я смотрел вверх, в чернила тёмно-синей скатерти и искал звезду, с которой они упали. Координатными осями пронзая траву на противоположном склоне впадины, я насчитал двенадцать месяцев. Не заметил, как змея обвила мои ноги, сломала кости. Очнулся на полдороге в госпиталь, за рулём сидел тот, с клетками льна и куклами из мрамора.

Теперь они живы и хотят моей жизни. Неоновый свет наматывался на задний привод, впитывая мою кровь в облака из полипропилена. Утопленница хотела, чтобы он ехал быстрее, я слушал их историю и смотрел, как они умирают в глубине, снова и снова. «Быстрее, он не дышит!», лампочка расплавилась над моими глазами, стекая по лбу, лопнула, треснув в углу. Всё это лишь у меня в голове, я понял. Сегодня, та змея, укрытая звёздами, стоила мне жизни в плату за бесконечное искупление. Воздух кончился. Пытаясь снять маску, оцарапал лицо.

И снова, я её выдумал.