ПухОвым стёганным одеялом Между нами январский снег. Ты на правом боку лежишь, Я - на левом. Вижу сны, тяжело ворочаюсь, Бормоча во сне ерись всякую, Не проснуться никак, а невмочь уже, Затекла спина, ноги ватные. Взвою зверем, заплачу филином - Поднимите же, ну поднимите меня! Помогите выбраться. Разбудите от наваждения. Летаргия прошила вены Серебряной нитью - тонкой-тонкой, Туго стянуты вены, пена, Кровь густеет, и глухо бьётся О висок родовое проклятье - Мне саркома разъела дёсна И повыкручивала все пальцы. Я ведь тоже боялась смерти. Подойди же, мне больше не страшно. Ты на редкость живой и резвый, Ты прошёл почти два квартала, Опустился на снег, закашлял, Стал выплёвывать клочья мяса, Что отслаивались и мешали Втягивать воздух в остатки лёгких. У тебя никогда больше не будет такой прогулки, У тебя не осталось сил, и они к тебе не вернутся, Ты опустишь голову на подушку, На мраморную, золотой вязью расшитую, Узорными буквами "Здесь покоится..." Ты задержишь дыхание и прислушаешься, Как под мёрзлым пластом земли В только нАчавшей разлагаться плОти Жадно копошатся черви, Отъедая всё то, что тебе так нравилось. Пожалей меня, ну пожалей меня, маленький! Рассыпаюсь. Кровавое месиво. Распадаюсь на "до" и "после". Поздно, ангел мой, поздно, хороший мой, Мне не вырваться, не выкарабкаться, Не стряхнуть с себя одеяла каменного, Снежным комом встаю - ох, выпрямиться бы! Босиком пробежаться по насту бы... ...Только черви шуршат, только доски переворачиваются... |
проголосовавшие
комментарии к тексту: