Rambler's Top100
fisting
упырь лихой, явас ебу, гальпер, а также прочие пидары и гомофобы.
... литература
Литературный портал создан с целью глумления над сетевыми графоманами. =)
Приют
мазохиста!


Убей в себе графомана



Иоанна фон Ингельхайм

Требуется кровельщик (для печати )

Чай в ночи. Мне лгут, естественно. Женщина подарила узорчатую металлическую баночку, чтобы избавиться от меня. Может, там, между сухих листков, рассыпана отрава. Всё это на моём столе. Белый чай. Белый сахар. Белая смерть.

Я добрый и участливый человек – если друзья попросят меня, с радостью выбью у них из-под ног табуретки, чтобы им было удобнее перевешаться.

Когда-то я носила красное платье, у меня были светлые кудри, а теперь у меня круглая задница, мужская стрижка и очки. Моя любимая женщина уснула в ванне после солярия. Она развлекалась со своим парнем, который не знает, что со мной делать. Для секса МЖЖ я не гожусь, а бить мне рожу стыдно. Хочу, чтобы зрение у меня восстановилось, а стёкла очков рассыпались на мельчайшие ядовитые гранулы, сверкающие в полутьме, как стразы на моей красной шляпе. Яркие платья носить уже поздно, зато головной убор никто не запретит! Мне нужно хотя бы что-то на голове, напоминающее крышу. Это я иронизирую.

Я бы постаралась измениться ради прекрасной дамы, но она ничего от меня не хочет, её сердце обуглилось под ультрафиолетом и напоминает подгоревшую свёклу. Меня зовут Flagrant. Наталья Flagrant. Мой внутренний мир обладает неповторимой индивидуальностью, не имеющей ничего от обычной болтовни.

А теперь с самого начала о том, как мне мешают.

 

В тот день мне с самого утра хотелось забраться в холодильник. Я ушла с семинара по зарубежной литературе, забрела в туалет и закрылась в кабинке. Там было прохладно. Стены ограждали меня с четырёх сторон. Жаль, не было регулятора температуры, чтобы сделать хотя бы минус десять, - даже бумаги не было. Я присела на край унитаза, обдумывая новый текст.

Руководитель нашего ЛИТО Наум Нехамкин говорил мне: «Наташа, в ваших рассказах нет ни героя, ни поступка». Но я не понимала, где их взять. Я не рассматривала дальнейшую жизнь как бесконечное скопление подвигов и предпочла бы просто преследовать мужчин и женщин, застрявших в моём сознании. Наверно, и многие мужчины хотели бы так жить, а про поступки врали, чтобы не прослыть маменькиными сынками. Но я не была в этом уверена.

Скрипнула паскудная входная дверь. Я услышала развязные голоса Светки, Аньки и Ксюхи из параллельной группы. Явились сюда, как обычно, чтобы курить, жрать апельсины и кидать кожуру мимо урны, ибо спьяну попасть в мусорку сложно.

- Малинина! – заорала Светка. – Чё ты мне свои кольца суёшь, я сюда не побрякушки пришла обсудить, а отлить!

- А я тут ещё бумагу ворую, - гордо призналась Анька. – Очень классная бумага. Спасибо завхозу. Это единственный человек, которому я после четырёх лет обучения хочу сказать спасибо.

- А чё ты не на семинаре? – спросила Ксюха.

- Там Негодина доклад читает, - пояснила Анька, - я чуть не заснула. И вообще, я могу не ходить, я до середины мая официально болею.

- Ага, - хмыкнула Ксюха.

- У меня справка! – возмутилась Анька. Вид у неё был цветущий. – Вегетативно-сосудистая эта самая.

- За сколько брала?

- Не скажу. Вы всем разболтаете.

- Прибыльное, наверно, дело – справками торговать, - вздохнула поссавшая Светка.

- Не переживай, - сказала Анька, - ты можешь более прибыльно торговать – собой!

- Иди ты, коза, блин!

- Ёбте, Света, - наехала Ксюха, - чота у тебя сумка стала вдвое больше, берёшь с Анны пример – пиздишь рулоны?

- А-ха-ха-ха!

- А о людях ты подумала? Чем они будут вытирать жопы?

- Чужими лекциями, - хладнокровно ответила дрянь, - всё равно они больше ни на что не годятся. У Ирки недавно читаю: «Вольер», «Берлерн». Угадайте с трёх раз, кого она имела в виду. И «Йосеф» вместо «Лосев». Даже коммунистическая газета грамотнее.

- Как плохо быть филологом, ошибки всюду режут глаз, - вздохнула троечница Ксюха.

- А у меня есть другая крутая газета, - похвалилась Анька. – С текстами нашей однокурсницы.

- Чо-чо?!

Послышался визг молнии, шорох бумаги; Анька торжественно прочла:

- «На этой неделе в редакцию пришло немало творчества наших читателей. Пенсионерка Евдокия Петровна Удавкина в своей поэме “Война с ЖКХ” требует запретить вандалов и готов, рисующих в подъезде чёрные знаки анархии. Также отличилась некая Наталья Флагрант – это её творческий псевдоним, - студентка филфака, автор постмодернистского стихотворения о духовном поиске:

“Я хочу заниматься любовью с окном, я хочу напихать в себя много стекла. Очень жаль, что в меня не поместится дом, что меня не касается бензопила. Я хочу эту форточку всунуть в себя и смотреть сквозь неё своим внутренним ртом. О, окно, моя белая псевдосудьба, я хочу заниматься любовью с окном”.

Как прокомментировал редактор отдела писем, видно, совсем на филфаке стало с мальчиками плохо».

Повисло молчание, затем пространство взорвалось смехом и оскорбительными выкриками:

- Да это Наташа Н.!

- Вау! С кем я учусь…

- Ебанько городское обыкновенное, одна штука.

Я не выдержала и медленно вышла из туалета:

- Девочки, не кричите так, пожалуйста. У меня болит голова.

О да. Их шокировало моё появление. И моё красное платье. (Тогда я была худой, и оно выгодно обтягивало мои рёбра.)

- А если не перестанем кричать, что будет? – язвительно поинтересовалась Анька. – Ректору пожалуешься? Так и так, гадкие девчонки мешают мне поять окно в вашем кабинете?

- Щас точно пойдёт стучать, - предупредила Ксюха.

- А мы ему скажем, что она трахает окна, столы и стулья, - обрадовалась Светка, - и её отправят в дурдом.

Я поняла, что умру со стыда, не дойдя до аудитории. Слёзы хлынули из глаз, и нечем было их вытереть – одноразовые носовые платки я уже использовала в качестве туалетной бумаги.

- Мы желаем тебе добра, Наташа! – крикнула вслед Анька. – Хочешь, я тебе свою старую куртку отдам?

 

Мир – это неумолкающая западня. Он говорит разными голосами одно и то же: заткнись. Заткнись. Заткнись.

Куря одну сигарету за другой, я брела по аллее. Возвращаться в универ не было смысла. Мать позвонила на пейджер пять раз. Она работала в школе и приходила домой часа в четыре, если не было продлёнки. Как же не хотелось идти домой и смотреть в её типа заботливые глаза.

С детства меня опекали, чтобы я не стала такой, как Светка, Анька и Ксюха, и вырастили среднее между эдельвейсом и полынью. Около года я встречалась с однокурсником Колей; однажды он включил мне порнофильм. Актриса так выкручивала шею во время глубокого минета, что мне показалось: она вывихнет себе позвонки. Потом второй актёр стал ебать её в жопу. Я в ужасе смотрела на экран, не в силах ни оторваться, ни отвернуться.

- С тобой всё в порядке? – забеспокоился Коля. Скоро из театра должны были вернуться его родители.

Я кинулась в ванную. Тошнило от мысли, что со мной будут обходиться так же, как с этой простой немецкой бабой, что какие-то курицы, узнав обо всём, сочтут меня блядью. Я знала, что блядями большинство женщин называет практически всех женщин, надеясь, что после столь хитрого манёвра против себе подобных никто не назовёт блядями их самих, но всё равно было противно.

- Эй, выходи оттуда, - постучался мой враг.

Он мечтал поскорее меня оприходовать, а потом выкинуть. Мне представилась моя плева, висящая на ветке заоконной берёзы, словно презерватив. Я сосчитала до трёх и глубоко вдохнула сырой кафельный воздух.

 

- Это рано или поздно всё равно произойдёт, - сказал Коля, допивая ликёр. Ненавижу приторные напитки. Кто придумал, что женщина должна любить эту мерзость, кремовые пирожные, юбки с оборками, секс? Я любила курить.

- Если тебе нравится сигарета, это значит, что и минет тоже – подсознательно, - добавил подонок. Я с отвращением взглянула на него. Не верилось, что с этим человеком мы обсуждали Бергмана и символистов.

- Вот и ищи ту, что умеет это делать. Для меня сигареты – это небольшие вытянутые куски иного пространства, которые удобно впускать в себя не ради процесса, а ради результата. Ничего общего с хуем.

- На дворе две тысячи первый год, Наташа. Стыдно иметь комплексы.

- Я ненавижу твою компанию. Слышала, как они врут про баб. Это не Эдик ударил Дашу Петрову по лицу и выкинул в окно её бельё, это Даша бросила в него настольной лампой и вызвала охрану. Вчера я не видела на дереве возле общаги никаких трусов. Вот и ты так же будешь врать про меня.

- А что ты делала у общаги? – насторожился Коля.

Я замялась. Мне очень понравилась первокурсница с розовыми и фиолетовыми прядями в волосах. Мысленно я окрестила её королевой розового сада, как в песне Анны Вески, которую слушает моя бабушка. Я шла за ней до самых сумерек, а потом долго стояла во дворе, пытаясь угадать, в каком номере она живёт. Мама позвонила пятнадцать раз и наорала на меня, в шестнадцатый раз позвонил папа, и пришлось поехать домой.

- Ты встречалась там с кем-то, - заявил Коля. – Я такие вещи чувствую. Поэтому и боишься секса – я же пойму, что ты уже не девственница. Как ты опустилась! Нормальный чувак вызывает панику, тебе колхозника подавай.

- Нет, я всё ещё невинна, - сказала я, хватая сумку, - но доказывать это тебе не буду, это ниже моего достоинства. Ты меня оскорбил.

- Ты деградируешь, - крикнул Коля мне вслед, - даже пизду не бреешь, а она у тебя линяет – на унитазе каждый раз остаются волосы.

- Мне жалко их срезать, - с нервным смехом ответила я, - это часть меня, ты не поймёшь, ты никогда ничего не понимаешь!

И сбежала по лестнице. Голуби вспорхнули с асфальта к чёрту, завидев меня. С полуоткрытой дверцы мусорного бака свисал фиолетово-розовый лифчик, и я опять подумала о солнце, способном сжечь моё бледное лицо, о сквозняке, пробравшемся под одежду, о своей разноцветной ненависти. Сивиллы хранили невинность до самых мрачных лет, целомудренная Жанна смогла совершить подвиг благодаря сверхсиле, Фрейд указывал творцам на необходимость сублимации. У меня очень плотная и неперфорированная плева – так распорядилась природа, чтобы я выросла непохожей на других женщин, легко расстающихся со своим сокровищем.

 

Я распечатала новую пачку сигарет, размышляя о противостоянии. Очень хотелось спать. Опустилась на скамейку, откинув голову на её спинку. Скамейка представлялась безупречным эротическим предметом. Можно было сесть на край и потереться о сиденье, можно было растянуться на ней и сунуть руку себе под платье, или представить её распиленной на равные прямоугольники – меня с детства привлекала геометрия.

Невдалеке сияла вывеска – «Воля рока». Я несколько раз ходила в это кафе пить чай. Внутри были песни группы «Ария» и жареные луковые кольца. Я закрыла глаза, чтобы не видеть помятую реальность.

- Девушка, вы плохо себя чувствуете? – послышался мужской голос.

- Я чувствую себя Роланом Бартом и Джимом Моррисоном одновременно, - высокомерно ответила я, приоткрывая глаза. Рослый коротко стриженый парень в косухе, явно поддатый. В то мгновение я не боялась – я всегда была окружена: они ждали всюду – люди, тени, вещи – чтобы схватить меня или подслушать; одним больше, одним меньше. Вы съедите меня только потому, что я вызываю у вас несвоевременные ассоциации.

- Хотите пива? – продолжал он.

- Пиво – это как вода из грязной реки, - ответила я. – Лучше чай. Мне домой пора, уже поздно.

- Если ты рокерша, хуле ведёшь себя как ботанка? – упрекнул он. – Чота странно.

Странно было другое – мать не звонила уже минут десять. Не сон ли это? Ни в одном из моих снов не звонили родители.

- А я и есть ботанка. Но в альманахе «Бремя России» и антологии «Сети подземных врачей» печаталась под псевдонимом Флагрант, это вполне панковский ник, означает – «позорная». Я люблю распад и темноту.

- Первый раз такое вижу, - признался парень. – У тебя есть друг?

- Вы задаёте слишком личные вопросы, - я испугалась, что он захочет от меня секса.

- У меня есть не только пиво, - сказал парень, - ещё коньяк во фляжке. Сегодня у тебя что-то случилось, иначе бы с незнакомцем болтать не стала. Выпей и успокойся. Меня зовут Андрей.

Что ж, подумала я, даже если это не сон, надо попробовать новое – коньяк с таким металлическим привкусом я ещё не пила. Я вообще почти не пью, у меня от этого съезжает крыша, да и мать ругается.

 

- Мне нравятся женщины, - вскоре сообщила я, - но не хочется с ними проникающего секса. Я решила отказаться от него ради сохранения внутренней целостности.

- А твои фантазии о твёрдых предметах вроде распиленного стула, - удивился Андрей, - или окна?

- Ты слишком буквально всё понимаешь. Я хочу вместить в себя не вещь, а идею вещи. Твёрдые предметы быта устойчивы и неизменны, они – противоположность современного человека с его текучим составом души. Поэтому я могу сказать, что душа моя собственную противоположность уже нашла. Идеальная любовь находится вне человеческого тела. Возможно, другие женщины чувствуют некоторую мою отдалённость от телесного и не дают мне.

Андрей затушил окурок о свастику, выжженную на спинке скамейки.

- Но ведь можно ебаться в жопу, - неуверенно предположил он. – У меня вот сегодня хата свободна.

Я была поражена. Человек, которому я открыла свои мысли, планы, страхи и прозрения… в жопу… нет!

- Не трогай меня! – завизжала я, вскочив на ноги.

- Да ты спятила, чё ты орёшь, - он попытался обнять меня, но я сорвалась с места и помчалась, не разбирая дороги. Маньяк, выстукивало моё протрезвевшее сердце. Лучше бы я пила чай! Сумка с пейджером, кошельком, таксофонной картой и библиотечной книгой Дерриды осталась в парке.

Прошло много времени, прежде чем я остановилась и не поняла, где нахожусь. В нашем городе полно переулков без номеров на домах. Последний фонарь погас, и тени чужой местности сгустились вокруг меня, как серый кисель.

Я в ужасе двинулась к ближайшему зданию и стала ждать, пока откроется дверь. Выполз дед со шкиперской бородкой и потащился к пивному ларьку. Я бросилась в подъезд, и кодовый замок защёлкнулся за моей спиной.

- Пожалуйста, - сказала я хозяину первой квартиры, - откройте. Мне надо позвонить. Меня обокрали. У меня топографический кретинизм.

 

Хозяин был парень лет двадцати восьми, мрачный, в драных джинсах и чёрной майке. Он подозрительно поглядел на меня, но впустил. Прихожая была заставлена тяжёлыми ботинками, на кухне пел Летов: «Скользкие вены, скользкие тревожные вены». Мне стало немного легче.

- Блядь, - крикнула женщина в глубине жилья, - почему я такая тупая? Мне вчера показывали, как обращаться с электрофрезером. Инструкция тоже под рукой. И я всё равно не могу разобраться, убейте меня срочно.

Я обалдела от таких увлечений барышни, но сделала вид, что ничего не произошло. Мать не брала трубку. Может, она уже лежит в больнице с сердечным приступом?

- Моя девушка учится на столяра, - сказал хозяин. – Она любит дерево.

- Мне тоже нравится дерево, - рассеянно ответила я. – Окна. Скамейки.

- Подождите немного, - его голос потеплел. – Перезвоните позже. Так что с вами случилось?

- Не могу больше, руки сводит! – заявила девушка, появляясь на пороге кухни. Она оказалась очаровательной. Тёмные кудри были перехвачены банданой с изображением свастик.

- Простите, вы фашистка? – вежливо спросила я, отхлёбывая жёлтую гадость из стакана, подвинутого хозяином.

- Я еврейка, - ответила она, - меня зовут Юля, а эта тряпка – чтобы эпатировать народ.

- Понимаю, - кивнула я, - а работа с фрезером тоже для эпатажа?

- Нет, просто я окончила филфак и поняла, что в школу не пойду ни за какие коврижки, а мыть «Макдоналдс» неохота.

- А я ещё не окончила филфак, - пробормотала я, - вчера на подоконнике пила белый чай, представляла, что это венгерское белое вино, и, чтобы не думать о школе, пыталась думать о любви, любви, любви…

- Школа – место для мазохистов, - отрезала Юля.

- Я чуть-чуть мазохистка, - сказала я, чувствуя, что стремительно пьянею, - но в школе я не сумею получить от мучений удовольствие – я там просто умру!

- Так что же случилось? – перебил хозяин.

Я нервно сжала руки. Стоит ли делиться с посторонними? Наконец медленно произнесла:

- Парень приревновал меня к окну и выгнал из дома. Уже темнело. Я пошла к родителям, во дворе на меня набросился злоумышленник, выхватил сумку и убежал.

- К окну?! Он фетишист? – охуел хозяин.

- Да, - я опустила глаза: мне было стыдно за пиздёж, но эта история выглядела симпатичнее мерзкой реальности, - мы оба такие.

 

Я почти засыпала. Смутно припоминалось, что они переписали мой домашний номер и обещали позвонить. На ровном матраце было уютно, не то что моя продавленная тахта. Внезапно кто-то схватил меня.

- Придуши её слегка, - попросила Юля, - ей понравится. И она будет меньше пинаться.

Я пыталась сопротивляться, но Юля заклеила мне рот скотчем и связала руки, пока ублюдок меня держал. Перед глазами плыли круглые золотистые окна.

- Да с чего ей пинаться, - возразил парень, - она же любит дерево.

Я отчаянно замотала головой.

- Расклей суку, - сказал парень, - она объяснит, как правильно, а то вдруг мы идём неверным путём.

Он крепко держал меня за лодыжки. Юля отодрала чёртову плёнку, на которой, как мне казалось, остались мои губы и зубы. Трудно было говорить, а не то что кричать.

- Я против проникающего секса, - прошептала я. – Мне надо вместить в себя не саму вещь, а её идею. Понятие. Реальный секс неэстетичен.

- Залепи нахуй обратно, - попросил хозяин и сжал меня сильнее.

- Так, - Юля зажгла свечи на письменном столе и резко обернулась ко мне. – Боязнь соития – следствие христианской пропаганды. Чтобы раскрепоститься, женщине нужен контакт с природой, как в языческих обрядах.

Я снова попыталась вырваться.

- Еврей может быть славянским язычником, а что? – спросил хозяин, как будто я могла ответить.

- Не славянским, а вообще. Пантеистом! – поправила Юля. Она вернулась из мастерской с небольшим холщовым мешком.

- Несправедливо, конечно, лишать женщину голоса, - заметил хозяин. – Но здесь не лес, где можно вволю орать.

- Это, - зашипела Юля, - аутентично встраивается в ритуал. Девушка отказывается от речи взамен на инициацию. Мозаика сложилась сама по себе!

- Трусы из синтетики, - меланхолично продолжал мой держатель, - они плохо влияют на… Вдруг это тоже связано с проблемой? А вообще, - усмехнулся он, - тут не столяр требуется, слышишь, Юль? Нужен кровельщик. Нужен, как батареи зимой!

Господи, подумала я, хотя никогда не верила в эту хрень с витой бородой. Господи! Почему ты меня заставил? Я не хочу секса! Я…

Юля вытащила из мешка полированную ножку стола и сказала:

- Никакого ДСП. Натуральный материал.

 

- Вот что меня больше всего убивает при пробуждении – грязное покрывало. А ещё мыть заляпанный кровью пол!

Я тупо смотрела в одну точку. На мне были Юлины хлопковые трусы. Слегка велики – сваливались. Своим красным платьем я выманила наружу собственную кровь. Теперь творчество покинет меня; впрочем, нужно ли оно тому, кто не понимает, чего хочет от людей на самом деле? Чтобы они стали мёртвыми – нет, вневременными?

- Пей анальгин, - сказал хозяин и включил “Venus in Furs”, - пей: скоро мы сдадим тебя маме.

 

Я не смогла рассказать родителям, что меня отымели ножкой от стола: они и так неделю орали из-за проёбанных денег, - и сказала, что от потрясения внезапно начались месячные. Я слушала вопли отца в этой дурацкой квартире, словно спала – я оборачивалась Кальдероном, и весь мой сон оборачивался пиздой – ну ладно, будь по-вашему. Налила себе чай. Он одновременно будил и усыплял меня. Чашка была женским символом. Я могла осязать её губами; о большем было больно мечтать: всё же мне хотелось накопить на коррекцию плевы и достаться любимой девушке нетронутой.

Чай. На восстановленную перегородку можно будет насыпать сухие чаинки – наверное, это приятно.

 

Это история о начале того, как мне мешают. Прошли годы, я растолстела и работаю библиотекарем. Я встретила женщину, которая решила, что моё влечение к чаю не столь платонично, как я утверждаю, и ближе к мортидо, чем к либидо. Она смеётся: «Ты подсознательно хочешь отравиться, Наталья?» Она подарила узорчатую металлическую баночку, чтобы избавиться от меня. Может, там, между сухих листков, рассыпана отрава. Всё это на моём столе. Белый чай. Белый сахар. Белая смерть. На улице уже появились собаководы.

С вами была Наталья Flagrant, а удалось ли мне снова стать сивиллой, я расскажу в следующий раз. Если мы все останемся живы.



проголосовавшие

Упырь Лихой
Упырь
Для добавления камента зарегистрируйтесь!

комментарии к тексту:

Сейчас на сайте
Пользователи — 0

Имя — был минут назад

Бомжи — 0

Неделя автора - факир

Ж и Д
Ключик Жизни
Пишет слово. Пишет два.

День автора - Владд

Театр
Геррантокоб
Чойбалсан
Ваш сквот:

Последняя публикация: 16.12.16
Ваши галки:


Реклама:



Новости

Сайта

презентация "СО"

4 октября 19.30 в книжном магазине Все Свободны встреча с автором и презентация нового романа Упыря Лихого «Славянские отаку». Модератор встречи — издатель и писатель Вадим Левенталь. https://www.fa... читать далее
30.09.18

Posted by Упырь Лихой

17.03.16 Надо что-то делать с
16.10.12 Актуальное искусство
Литературы

Непопулярные животны

Скоро в продаже книга с рисунками нашего коллеги. Узнать, кто автор этих охуенных рисунков: https://gorodets.ru/knigi/khudozhestvennaya-literatura/nepopulyarnye-zhivotnye/#s_flip_book/... читать далее
19.06.21

Posted by Упырь Лихой

19.06.21 Непопулярные животны
19.06.21 "Непопулярные живот

От графомании не умирают! Больше мяса в новом году! Сочней пишите!

Фуко Мишель


Реклама:


Статистика сайта Страница сгенерирована
за 0.027413 секунд