Кричит недомильона порванный рот, Не выбраться, поэтов бросает с мостов то вброд, то в пот.
Стены, шипя, разбиваются друг о друга, Безумные всадники жуют узду и подпругу. Белый плащ не глядя меняю на лоскут кулисы - рассказ начинает рыжий Бостон.
Прошел день или сто в полуистерике, располовиненном происходящем. Шведоне-он: тени становятся плотью, размытое - ярче.
Пришло время признаться "сдаюсь" и хоть у кого-нибудь попросить прощенья. Я ошибался: только в Стокгольме те-ни умирают по воскресеньям.
::: В Париже есть НЕНУЖНОСТЬ обоняемая с некротическими краями В Стокгольме нет вообще ничего стгнльмнпш - понимаешь это конец
::: В городе тонущем в океане чистейшего кислорода тонешь и ты сам Легкие заполняются дистиллированной взвесью Еще один вдох и ты чувствуешь как что-то булькает в самой глубине альвеол
Понимаешь что умрешь чистым здоровым и пойдешь на полезное топливо Вот это была/будет вся твоя жизнь Идеальное существование оказалось идеальной ловушкой
Быть подопытной крысой - не самое плохое чувство Главное как можно дольше ни о чем не думать Пытаться оставаться в сознании и до последней вспышки его заблеванного верить
Переработанное тело послужит науке тобой уже посыпают дорожки! Только под ноги не смотри - стерилизованный лед не скользит. |
проголосовавшие
комментарии к тексту: