Литература

Меня зовут Фарход Рахимов, мне 16 лет, и я русский. Моя мама работает в Эрмитаже, она специалист по искусству Таиланда и знает пять языков. Мой папа родом из Душанбе и в данный момент продает пуховики на Троицком рынке. 17 лет назад папа был очень красивый. Если вы смотрели фильм Нагисы Осимы под названием «Гохатто», вы примерно знаете, как тогда выглядел мой папа. Я на него похож, только у него волосы прямые, а у меня очень пышные кудри, в которых ломается расческа. Когда я гуляю, на меня засматриваются не только девочки, но и мужчины.

Мы живем в двухкомнатной съемной квартире с моей старшей сестрой Тамано и младшими-близняшками, которых зовут Фарзона и Шабнам, в честь никому не интересных таджикских певиц. Точнее, внезапно, мама и папа живут в маленькой комнате, а я в большой с тремя девочками. За все 16 лет моей несчастной жизни я ни разу не оставался один дома, и зимой у меня всегда насморк и болит горло, потому что кто-то из сестер обязательно хватает простуду, а я заражаюсь от них. У меня в карманах всех зимних курток лежат леденцы от кашля и салфетки, натыренные из разных кафе. Там я сижу просто чтобы отдохнуть от сестер.

Мои сестры ведут активный образ жизни. Тамано, которую все зовут Тату, учится в Кульке и занимается лошадьми. Вы иногда можете видеть, как она едет на рыжей кобыле по Митрофаньевскому шоссе или катает кого-то в карете на Дворцовой. И если вам интересно, кто засрал весь Вознесенский и Измайловский проспект, — это сделала моя сестра Тату. Она вечно перекармливает своих кляч.

Тату, как вы поняли, самая нормальная из сестер. А младшие, эти две самки шакала, танцуют в ансамбле. Допустим, ты сидишь, смотришь Годара. Вваливаются шесть девок, твоего Годара сразу на хуй, ставят свой шакалий вой и начинают вертеть перед тобой жопами и трясти животами. И еще в бубен колотят у тебя над ухом. И считают, что ты весь озабоченный, поэтому от их танцев как в раю. Ты идешь в спальню мамы и папы, но девки и там тебя достают, потому что у Шабнам очень симпатичный братик. Но это ладно. Костюмы они шьют сами, у нас же кризис в стране. И плевать, что ткань стоит дороже готовых изделий. У них каждые выходные пэчворк с декупажем, ну я не знаю, как это уже назвать, разложат эту херню и долбят швейной машинкой, и тычут стразы. В ансамбле 13 девушек, и каждой надо пошить костюм, каждая по пять раз ходит на примерку, а меня гонят на кухню, нюхать папины казаны и сковородки. Как мои сестры орут, это даже объяснять не надо. Орут они обычно на меня, чтобы что-то принес, вынес, прибил, помыл, подержал. Иногда полчаса клей отскребаешь или стоишь, как средневековый паж, и держишь край очередной юбки, чтобы не валялся на полу.

Но это еще не самое страшное. Страшное — когда вся толпа девок, включая двух твоих сестер, тебя одевает в только что сшитые наряды, красит и заставляет разучивать национальные танцы. В Средней Азии существует древняя и позорная традиция одевать красивых мальчиков в женское платье и выводить их танцевать перед сборищем мужчин. Обычно на свадьбах или каких-то других торжествах. Потом мальчики оказывают сексуальные услуги заинтересованным лицам. Благодаря русским, слава Аллаху, этот прекрасный обычай начали забывать, но в Афганистане и Пакистане красивых юношей дерут до сих пор. Такие парни называются бача-бази.

Если я отказываюсь танцевать, то получаю от Шабнам по башке. И если я плохо танцую, девки меня поправляют и пинают под жопу, чтобы я исправился. На самом деле у этих дур есть, где репетировать. Тут недалеко бывший кинотеатр, который переделан в досуговый центр для молодежи. Им просто нравится меня доставать и делать из меня бабу. Папа один раз пришел пораньше и увидел, что они со мной творят. Но ни слова не сказал, просто ушел к себе. Он тоже неконфликтный. Мне было так стыдно, что я перед ним плясал в бабском наряде и с блестящей херней на голове! Я его не сразу заметил, там девки орали, свистели и хлопали в ладоши, а он смотрел. Я побежал к нему и долго просил прощения, хотя на самом деле я не виноват, это все они.

Папа просто сказал:

— Фарход, почему ты не дружишь с мальчиками?

И я поклялся папе, что буду дружить с мальчиками, хоть сдохну, но буду! Потом я обнял папу и разрыдался. Я знал, что это ненормально, когда парень плачет, но не мог остановиться. Папа меня гладил по голове и шептал:

— Ты не виноват, Аллах нас сотворил такими, какие мы есть.

Я сказал:

— Папа, мне это самому противно, просто мне деваться некуда! Я обязательно найду парня и буду проводить время с ним, а не с этими дурами, они у меня уже вот где!

Я еще раз обнял папу, ушел в библиотеку на углу Измайловского и Обводного и до самого закрытия читал «Мир как воля и представление». Я буду поступать на философский в Герцена, там конкурс маленький.

Шопенгауэр — молодец, навалял бабе, которая шумела и мешала ему заниматься. Я бы так не смог. Его очень трудно читать, и когда вникаешь, только себя расстраиваешь. Видишь, как человек бьется от того, что хочет нагнуть всю Вселенную, а достигнуть ничего не может. Единственный способ справиться с этим — подняться над всем и просто созерцать свои желания, это такой защитный механизм, по Фрейду. Но, знаете, мне очень трудно подняться над своим несчастьем и рассмотреть его интеллектуально в костюме турецкой танцовщицы, когда сестры пинают меня под зад. Зато очень легко сжать свою волю до размеров горчичного зернышка и потерять ее между половицами.

Я совсем не сверхчеловек и никакой воли к власти у меня нет, я просто мечтаю, чтобы меня оставили в покое. И тогда я понял, что они все трое неправы: и Шопенгауэр, и Ницше, и Фрейд. Они были просто очень авторитарными личностями, у которых воля преобладала над остальным. На самом деле важно только то, чтобы к тебе относились как к человеку. Чтобы кто-то хоть иногда спрашивал: «Фарход, а что нужно тебе? О чем ты сам думаешь, что ты чувствуешь?» Я же всех выслушиваю всегда — и Дениса, и Катю, и Магу, и Алишера. Мага, Алишер и Эльдар вообще понятия не имеют, чем я увлекаюсь. Они думают, я дурак, потому что не люблю рэп. Катя считает, что у меня две извилины в голове. Она со мной общается только потому, что я тусуюсь с Денисом.

На самом деле меня и Денис часто утомляет, когда называет хачом. Я хорошо себя чувствую только когда читаю или смотрю что-то и веду диалог с автором. Например, когда я читаю Фрейда, я представляю, как лежу у него на кушетке и рассказываю, как хотел бы убежать с папой в Парагвай, подальше от сестер. А он такой: «Сынок, да у тебя комплекс Электры».

Я считаю, когда человек страдает от неудовлетворенных желаний, ему не нужно ничего добиваться или переосмыслять. Нужно просто взять его за руку и объяснить, что счастье — не в этом. В чем оно, я пока не знаю, потому что по-настоящему счастлив никогда не был. Если за руку не помогает, его надо обнять крепко-крепко, как будто ты с ним единое целое, и тогда его дурные мысли перейдут к тебе, а тот покой, который у тебя в душе, передастся ему. Если и это не помогает, то он конченый, и ему вообще ничего в этой жизни не поможет, только ранняя смерть как итог бессмысленного существования. Можно еще подрочить и сделать ему ртом, но это крайняя мера. Тогда у человека надолго воцаряется мир в душе. Примерно на сутки.

Однажды Катя меня пригласила в суши-бар, угощала и плакала, что Денис на нее не обращает внимания. Я очень долго ее жалел, потом предложил: «Давай просто пойдем в туалет, и я тебе полижу? Тебя это успокоит, правда». Она назвала меня дикарем и убежала, так что платить пришлось мне. Денег у меня не хватало, пришлось срочно вызывать Дениса. Зато я доел Катину тэмпуру из креветок с устричным соусом. Ну и все ему рассказал про то, как страдает Катя. У Дениса очень трудный характер. Катя ему успела позвонить и наврать, что я предлагал ей секс. Но давать чурке — это ниже ее достоинства. А Денису надо перестать дружить с таким говном, как я.

Мы еле расплатились с официантом, и последние 50 р. я еще дал на чай. Выходим. Денис начинает на меня гнать, что я неблагодарная тварь и приставал к его девушке. К его девушке, понимаете?! Вы бы видели, как он обращается с этой девушкой! А как он обращается со мной! Начал обзывать меня хачом и руки распускать. Хорошо, рядом проходили Мага и Назим, они ему наваляли и порвали штаны. Так что я потом стебался и называл его дырявым, а у него не было денег на новые. Я ему мог бесплатно принести со склада, папе их девать некуда, плохо берут. Денис мог просто извиниться. Я же к ней не приставал, понимаете? Это из-за него же! Я знаю, что если кончить, сразу настроение поднимается. Мне вообще девушки не нравятся, я Кате хотел помочь как друг, от чистого сердца.

Денис мне говорит, что Катя его девушка, а Кате — что ему на нее насрать. Я не знаю, зачем он это делает. Хочет, чтобы я думал, что у него есть девушка? Или хочет, чтобы Катя не слишком много на себя брала? Или на самом деле хочет быть ее парнем, но почему-то не может и поэтому ревнует? Или ревнует, потому что она сама заставляет его ревновать, и поэтому делает вид, что ему пофиг на это? У меня от этого в голове все перемешалось. Одно я точно понял: мне очень сильно не нравится эта Катя. Если бы я ей полизал, меня бы потом тошнило неделю.

Летом мы с Денисом ездили к Кате в Кронштадт и плавали по заливу, причем она сама управляла катером. Круто для девчонки, да? Она такая раздевается на пустынном острове и ложится на камень загорать, вообще без всего, даже без купальника. Мы с Денисом не поняли, как поступить в данной ситуации, поэтому просто зашли за руины форта и подрочили. Он мне, я ему. Мы много лет вместе дрочим. Ничего страшного, по-моему, в этом нет. У него физиологическая потребность, у меня тоже. Мы начали еще до того, как прочитали, что это вот это самое. У нас по умолчанию было принято, что рукой не считается. Рукой — это же не секс, правильно?

Ну так вот. Денис ходил в порванных штанах несколько дней. Я пережил празднование Нового года. Не знаю, как. В нашей комнате раздвинули стол и весь его уставили закусками, приперлись подруги сестер, в соседней комнате пытались заснуть мать и отец, а мне даже спать было негде и к Денису я пойти не мог, потому что у его мамы новый любовник и Денис на меня еще обижался.

Мама и папа ничего не пили. Ну, папа вообще не пьет, а мама обычно отмечает шампанским. Я сижу на кухне. Смотрю, мама идет в туалет, и ее там тошнит. Я говорю:

— Мама, ты отравилась чем-то? Мне в аптеку сходить?

Она отвечает:

— Да ничего страшного, у тебя будет братик.

Мама, а это ничего, что нас в двух комнатах шестеро? Я и так с ума схожу, а скоро тут будет орать младенец? А когда он вырастет, эти шлюхи будут его наряжать как девочку? И папа будет смотреть, как будто так и надо?

Мама спрашивает:

— Ты рад, что у тебя будет братик?

— Ооооочень рад!

Родители, вам больше нечем заняться? Зачем плодить нищету? Короче, или он, или я.

Я вышел на лестницу со смартфоном и сказал: «Окей, гугл. Медикаментозный аборт».

Я прекрасно понимал, что в обычной аптеке мне ничего не продадут. Я заказал в интернете мифепристон на адрес Дениса, чтобы никто не прикопался. У меня было 5 000, я их собирался растянуть на 10 дней, и мне их дали на подержанную плойку. Играю я редко, это папа хочет, чтобы я побольше общался с парнями и у меня были более мужские интересы. Но, понимаете, на 15 квадратных метрах очень сложно ужиться мужским и женским интересам.

1 января ближе к вечеру я встретился с Денисом в бургеркинге. Мага дал мне покурить какую-то хрень, мы так и не поняли, что внутри. Денис все это время был как в жопу ужаленный, называл меня хачом и чуркой. Я не выдержал и сказал, что он конченый, ему уже ничего не поможет. Денис вообще жуткий эгоист, хочет, чтобы я был целиком в его власти и носил паранджу. Он не хочет, чтобы у меня были друзья кроме него. Так что я нарочно ржу над всякой хренью с Магой, Алишером, Эльдаром и Назимом. И стараюсь это делать как можно тупее. Дениса это бесит. С Денисом мы еще больше разругались, он отправился искать приключений на свою дырявую жопу.

А я остался с четырьмя настоящими таджиками, которые даже знают таджикский, не то что я. Угадайте, кого они опускают, когда рядом нет Дениса? В полночь с 1 на 2 января они меня напоили, нарядили в платье Алишеровой сестры и заставили плясать на столе. Ну, как плясать… Я потерял равновесие и рухнул головой на стекло серванта. К счастью, затылком, а не лицом. Стекло разбилось вместе с рюмками, салатницами и фарфоровыми пастушками. У Алишера родители тоже снимают, и это была квартира какой-то седой бабушки. Мне перед ней очень стыдно. Наверное, она очень дорожила этим сервантом и статуэтками. Я пополз блевать. Мага такой:

— Я же знаю, что у тебя с дырявым.

Я ничего не ответил, просто блеванул мимо унитаза, это его отвлекло. Зато папа может мной гордиться: я дружу с парнями.

Мне было очень плохо, и физически, и психологически, я кое-как оделся и попытался попасть домой. Внезапно я обнаружил, что я не дома, а у Маги. И у него никого нет дома, кроме Маги, конечно, и меня. Я говорю:

— Мага, что с тобой происходит? У тебя же две извилины в голове! Слушай свой рэп, дрочи на телок! Не лезь ты ко мне, заради Аллаха! Просто дай мне проспаться. Я не просил меня поить и накуривать.

Тут надо кое-что добавить. Для Дениса я таджик, но для Маги я — русский. Ну, такой полукровка, недотаджик, не мужчина. И Мага почему-то решил, что со мной все можно.

Говорит:

— Это правда, что ты с парнями всегда обнимаешься, когда пьяный?

— Нет, неправда. С тобой же не обнимаюсь.

Ну как ему объяснить? Я обнимаю кого-то не потому, что у меня не та ориентация. Я это делаю, если у человека тьма в душе, и его может спасти только свет моих глаз и тепло рук моих нежных. А если тебе, Мага, надо слить, дергай сам свой конец.

Мага извинился, еще выпил, начал мечтать вслух:

— Когда мы победим, я приду к этому Денису и скажу: «Дай мне десять тысяч и приведи трех молодых женщин. Это не обязательно должны быть твои сестры, можно просто трех незнакомых школьниц. Если сделаешь то, что я сказал, будешь жить еще полгода. Нет — намотаю кишки на фонарь».

Он еще мечтает вступить в ИГИЛ. Или просто зайти в метро с поясом шахида. Я бы ему советовал с этим поясом явиться не в метро, а в здание, идущее на снос. Тогда бы Мага принес минимальную, но все же пользу человечеству.

Я спал и чувствовал, как Мага трогает мои волосы, потом не выдержал и крикнул:

— Да отъебись ты!

Второе января — кошмарный день, все библиотеки закрыты, половина магазинов не работает. Мне пришлось несколько часов просидеть дома, а папа на кухне готовил тушеную баранину, манты и шавлю. Маме стало плохо из-за беременности, она отдыхала в спальне. У сестер были, как обычно, подруги в гостях, а то им СКУЧНО. Так что пришлось сидеть на табуретке между казаном и электрочайником, и я в итоге сам завонял, как баран. Ненавижу запах баранины. Маму все тошнило и тошнило, у нее поднялось давление. Я почитал об этом в интернете и понял, что мама из-за своего тупого пролайферства может умереть или родить дебила. Мне позвонили, я поскорее оделся и побежал к Денису. Перехватил курьера в подъезде, заплатил ему и побежал обратно. Я думал, куда намешать эти таблетки. Положил в кофе. Мама всегда пользуется подсластителями, они горькие. Кофе мама сделала сама и оставила в спальне на тумбочке, я туда подсыпал эту хрень, пока ее тошнило. Мама вернулась из туалета, все выпила и легла спать. Я сходил к сестрам и очень строго сказал, что мама плохо себя чувствует и не пойти бы им погулять? Я их старший брат, так что меня надо слушать хоть иногда. Шабнам надавала мне поджопников, но гулять они пошли, и я тоже.

Я понимал, что скоро начнется что-то очень страшное, и мне в это время дома лучше не быть. Но так намного лучше для мамы, для меня и для всех. Я выключил телефон и прибежал к Денису. С Денисом вообще беда! Его снял на улице извращенец, привел к себе и делал с ним страшные вещи. Я у Дениса переночевал, и мы смотрели нового «Бегущего по лезвию», чтобы хоть как-то его успокоить. Лично я считаю, что это говно не идет ни в какое сравнение со старым, но Денису понравилось.

Я ему все время заглядывал в глаза и просил поделиться со мной своей болью. Денис еще больше взбесился и сказал, что я как американская баба из социальной службы, и ни в какой сраной «психологической поддержке» он не нуждается. А если мне так надо быть «психологом», я могу надеть колготки и наняться волонтершей. И еще мне надо поменять пол, если я такая слезливая баба.

Я обиделся и выпил целый стакан черного рома. И сказал, что на проблемы Дениса мне вообще похуй. Пусть он хоть у всех извращенцев в городе сосет. Я к нему больше пальцем не притронусь, если он такая мразь.

У Дениса мало нормальных книг, одни детективы и старье, купленное еще бабкой и дедом. Я взял «Лунный камень» и сел читать в комнате его мамы. Денис извинился. Сказал, что хочет мне кое-что показать.

В общем, мне теперь грозит срок до восьми лет. Я посмотрел мультик с маленькими мальчиками, которые вступают в нетрадиционные отношения. И это-то хрен с ним, но нам обоим понравилось, и мне пришлось выключить, чтобы еще больше не понравилось. Денис снова включил. Это он украл флешку у извращенца. А на мне были только его футболка и трусы, потому что мои вещи Денис постирал. И мы сидели рядом, как обычно. И я понял, что Дениса раздирает похоть, и ему плохо. Тогда я обнял Дениса и сказал, что Аллах его любит, и пожелал мира и безмятежности его душе, но Денису это не помогло, так что пришлось сделать ему рукой, чтобы унять его похоть, а он мне делал рукой, чтобы унять мою похоть. А все из-за того проклятого мудака, который воспользовался его беспомощным состоянием и делал с ним неизвестно что!

Бывает, что к тебе приходит человек, которого терзают вечные вопросы бытия. Такие вопросы задаются не от хорошей жизни. Обычно человеку в этот момент очень плохо, его надо успокоить, поговорить по душам, вот Шелдон Купер еще советует предложить горячий напиток. В этот момент люди особенно ранимые и могут повестись на любую твою просьбу. Поэтому настоящий психолог никогда не должен пользоваться таким состоянием пациента. Но я готовлюсь на философский и все равно снимаю стресс рукой. Философия и психология все-таки не одно и то же. Можно рассудить так: что плохого в том, чтобы парни друг другу дрочили? Тот же Платон очень одобрял филию, то есть то, что у нас с Денисом. Но я хочу достигнуть высшего состояния агапэ, чтобы любить всех людей и сострадать им.

С Денисом творилось что-то очень плохое, у него лицо посерело и глаза блестели, как у маньяка. Нам пришлось очень много выпить, чтобы заснуть. Утром вернулись его мама и ее мужик. Они сразу посрались, у Дениса просто талант устраивать ссоры на ровном месте. И вот я дома.

Папа сидит на кухне, положив руки на стол, и постукивает по столешнице зажигалкой. А он недавно бросил курить. Дома больше никого нет. Он очень тихо говорит:

— Сынок, где ты шлялся всю ночь? Мы не могли до тебя дозвониться.

У меня заурчало в животе и сердце как будто упало куда-то вниз. Я сел на табуретку и прислонился к стене.

— Маму увезли в институт Отта на сохранение.

Я схватил его за руки:

— Папа, прости меня!

— Ну что ты, Фарходжон, ты ни в чем не виноват… На все воля Аллаха, сынок… Давай помолимся, чтобы у мамы все было хорошо.

Мы были в спальне, и я повторял за папой, потому что не знаю арабского. Я много раз это делал, но так и не выучил ничего. Мне очень хотелось, чтобы маме это помогло.

Позвонил Денис и попросил продать ему одежду. Папа кинул мне ключи от склада и сказал, что в таком состоянии никуда не пойдет, он всю ночь не спал, сидел в больничном коридоре, а сейчас с мамой сестры.

Я бы Денису и так дал, но у него были деньги. У него были деньги, понимаете? Ему мать больше пятисот рублей никогда не дает. То есть, все это он делал за деньги! А мог бы просто попросить у меня. Я ему так и сказал, а он ответил:

— Похуй на твои подачки.

Я ему говорю:

— Денис, зачем ты себя убиваешь? Ему же похуй на тебя. Твой подвиг никому не нужен. Не надо мне ничего доказывать, просто, если тебе что-то нужно, я тебе все дам, потому что ты мне как брат.

И тут я вспомнил, что сделал со своим настоящим братом. Он сейчас задыхается от химии внутри матки. Потому что я решил, будто могу распоряжаться чужими жизнями. И я в сто раз хуже и Дениса, и даже этого извращенца. Я чуть не убил маму. Я сделал папу несчастным. И нет мне прощения никогда.

Денис говорит:

— Ну что ты смотришь, как говна наелся…

Мне позвонил Мага, Денис толкнул меня под ребра, послал на хуй и убежал.

С Магой все было очень и очень хуево. Я считаю, новогодние праздники вообще не нужны, от них люди дуреют. Мага вот так сходу начал пороть такую хуйню, что даже я не понял, что ему нужно. От него сильно пахло травой. Я нашел и конфисковал все, что у него было. Магу закутал в одеяло и напоил сладким чаем с молоком. Папа говорил, это помогает.

Мага вдруг отшвырнул кружку, уперся лбом в мой лоб и такой:

— Нахуй все это, если все равно умрем? Нахуй эти сопливые стены, это небо, эту школу, эту работу! Нахуй жить, если ты пидорас! Знаешь, чего я хочу? Чтобы меня убил кто-нибудь. Фарходжон, помоги мне! Я сам не могу поднять на себя руку. Давай умрем вместе, ты мне, я тебе!

Я говорю:

— Мага, не будь идиотом, я в Герцена на философский поступать собираюсь. Если тебе охота помереть, помирай один. Ты здоровенный кабан, у тебя уже борода растет, почему я тебе должен сопли вытирать?

Он:

— Тогда просто пососи.

— Не буду я у тебя сосать, ты ваще ебнулся, я натурал! Иди у Катьки спроси, если не веришь. Я ее в сортире «Евразии» трахал.

— Тогда убей меня!

Я сказал:

— Ага, щас, только зубы почищу.

И просто ушел со всей травой. Когда Мага придет в себя, ему точно будет стыдно.

Домой мне не хотелось, там папа, как я буду ему смотреть в глаза? Травы мне тоже не хотелось. Ну, я позвонил по своим каналам в общагу на Фонтанке, обменял траву на пять тысяч и бутылку рома. Пошел в дом, который идет то ли на снос, то ли на капремонт. Там было очень холодно и воняло, и в углу на чердаке я нашел мертвую кошку с целым выводком котят, перепутанных пуповинами. Я долго там сидел и смотрел на мертвую кошку, пока все не выпил. Выбрался на крышу. Поссал вниз. Подумал, что мои друзья — дураки, у них нет никаких причин себя убивать, просто в жизни черная полоса. Зато я весь такой на позитиве, отравил маму и брата, чтобы не мешали смотреть Годара. Я дал себе слово, что если мой брат умрет, я больше никогда в жизни не поставлю Годара. Буду смотреть Ходоровски вместо него. Ходоровски тоже ничего.

Позвонила Тату и сказала, что у мамы случился выкидыш. У нее было сильное кровотечение, но сейчас уже все в порядке, ее выпишут через неделю. Я ответил, что пойду сдам всю свою кровь для мамы. Если раньше не умру от алкогольного отравления. Мама взяла у Тамано трубку и сказала, чтобы я немедленно шел домой и перестал нести чушь. Никакой крови ей не нужно, ей даже не делали переливание.

Я пообещал сразу пойти домой, но остался на крыше.

Я хотел полюбить все человечество, но в итоге:

Отравил маму.

Убил брата.

Расстроил папу.

Обокрал Магу.

Зачморил Дениса так, что он скатился до проституции.

Смотрел запрещенное видео.

Употреблял крепкие алкогольные напитки.

Грешил с мужчиной.

Такой грешник, как я, просто не имеет права жить дальше. Я приношу одни несчастья тем, кого люблю. Поэтому мне надо собраться с силами и покончить с собой. Иначе я так и останусь позорным бача-бази, проведу остаток жизни на сайтах гей-знакомств, меня заразят СПИДом, моя семья от меня отвернется, и я сдохну в хосписе в страшных мучениях от саркомы Капоши.

Перед тем, как прыгнуть с крыши, я все-таки позвонил Денису, чтобы попрощаться. Что я ему говорил и что было дальше, я уже не помню. Я стоял внизу, а какой-то мужчина лет тридцати пяти поил меня кофе из картонного стакана. Там рядом кофейный ларек. Кажется, это было латте. Я допил кофе и упал ему под ноги. Потом меня тошнило, тошнило, тошнило! Я оказался в незнакомой квартире, Денис куда-то ушел, я лежал в кровати, меня снова тошнило, страшно болела голова, этот мужчина стоял рядом и держал тазик.

Потом мне стало немного получше, но голова все равно кружилась. Мы что-то смотрели, я не помню что. Этот мужчина спрашивал, правда ли мне нравится Годар. Как кому-то может не нравиться Годар?

Я хотел рассказать все Денису и облегчить душу, но у него встал, а потом он еще и залез на меня. А этот мужчина, его зовут Дмитрий, за нами подглядывал. Потом я заснул, а Мага в это время порезал себе вены. И я обнимал Магу и Дениса и уговаривал их жить, потому что их будущая жизнь прекрасна и очень ценна для меня, а моя жизнь говно, так что пусть мои друзья живут и радуются вместо меня. Я так и не понял, откуда там взялся Мага. Наверное, один извращенец притягивает к себе всех остальных.

Потом мы все решили, что наша жизнь все-таки говно, и упали с моста. Не буду врать, что вся жизнь пронеслась у меня перед глазами. Я стукнулся головой, Денис сломал левую руку, а Магу мы вдвоем вытаскивали из воды, хорошо еще, льда там не было. Мага попал в больницу с обморожением и двусторонней пневмонией. Ему повезло, что только кожа слезла.

В больницу к маме я так и не приехал, потому что сам неделю провел в дурке и всякого там навидался. Папа приносил мне плов в лаваше и совсем меня не ругал. Я уговаривал своего лечащего врача не назначать мне нейролептики, потому что не хотел стать овощем. В конце недели меня отпустили, хотя обещали продержать месяц.

За неделю все встало на свои места. Я окончательно осознал, что я пидор. Я понял, что люблю не все человечество, а только Дениса. Я решил поступать одновременно на философский и на психфак.

На все воля Аллаха. Если он создал меня таким, кто я, чтобы противиться его замыслу? Мне не нравилось, что сестры учат меня танцевать, но втайне я этого хотел. Я же парень, я мог просто отказаться. Но вышло то, что вышло. Дениса переводят в другую школу. Это долгая история, Катин папа получил видео, где я с Денисом, и настучал вообще всем. Дениса мать избила, мне родители не сказали ничего. Натуралом я все равно никогда не стану, лечить меня бесполезно. И другая школа тоже не поможет. Нам же никто не запретит встречаться после школы.

У Димы хорошая библиотека и он умнее 99 % людей, которых я знаю. Кстати, Дима мне объяснил, что я не оригинален. Святая шлюха уже была у Ким Ки-дука в «Самаритянке». Про дрочащих школьников есть у Стивена Фрая. Фарход, ты не уникален, ты один из. Привыкай к своей судьбе.

Я долго считал Диму мудаком, но на самом деле он очень стеснительный. Ему всегда хотелось попробовать с мальчиком, но он никогда, наверное, не решится. Он читал и смотрел об этом все, он миллион раз об этом говорил, но никогда не попробует. Недавно он спросил, что я знаю о бача-бази. Это был чисто научный интерес, дедушка Фрейд не даст соврать.

О бача-бази я знаю все, потому что это я! И вчера я спер старый концертный костюм Фарзоны и показал им обоим бача-бази. Оба делали фейспалм и говорили: «Фу, ну ты и пидор!»