Rambler's Top100
fisting
упырь лихой, явас ебу, гальпер, а также прочие пидары и гомофобы.
... литература
Литературный портал создан с целью глумления над сетевыми графоманами. =)
Приют
мазохиста!


Убей в себе графомана



Серж Сумарокафф

НАСЛАЖДАЙТЕСЬ! (для печати )

Возрадуется праведник,

когда увидит отмщение;

омоет стопы свои в крови

нечестивого. (Еккл.3:17, Иер.9:24)

1.

Лес, наполненный звуками своей тихой, сумеречной жизни надвинулся на него темной, массивной стеной. Ночь была ясной и теплой. Огромный белый месяц застрял в небесах, идеально круглый и по - июльски яркий. Пахло сухой травой и стоячей водой, какая бывает только в заводях. Где - то затянул свою тоскливую песню козодой. Он испуганно перекрестился и поправил висевший на шее небольшой, потертый медный крестик. Река была уже близко. Ее влажное дыхание чувствовалось даже здесь. В чаще захлопала крыльями большая птица. Он вздохнул, и раздвигая руками ветки, почти ощупью двинулся вперед, в прохладные объятья реки. Пряный дух лета наполнял ночь. Деревья расступились, и перед ним легло гладкое, без единой морщинки зеркало тихой лесной заводи. Полный месяц, казалось, не отражался в ней, а нырнув в чистую, холодную воду, смотрел на него из глубины, подсвечивая не только водную толщу, но даже весь воздух над рекой, который спал, как и весь лес вокруг, наполненный молочно - белым, не ко времени густевшим туманом. Он снял новую рубаху, белую и красиво вышитую, нагнулся, и зачерпнув рукой воды, плеснул ее на лицо. Туман лежал все так же неподвижно...

Почти рядом хрустнула ветка. Он, не разгибаясь, поднял голову. На опушке стояла девушка в длинном белом рубище. Черные волосы, рассыпанные по плечам, поблескивали в лунном свете. Девушка стояла совсем недалеко. Так близко, что он мог различить ее красивые, немного бледные губы, правильный подбородок и темно-карие глаза. Или зеленые? Он не мог этого понять, да и не хотел... Он, забыв обо всем, смотрел и смотрел на девушку, жадно впитывая каждую неуловимую черту, каждый изгиб ее стройного тела...

Девушка улыбнулась красивой, по - детски беззащитной улыбкой и шагнула к нему. Подул неизвестно откуда взявшийся ветер, качнув деревья, кинув тени их ветвей на лицо девушке. И тени эти были костляво - ломкие и черные...

2.

Зима. Суббота. Приблизительно четыре утра. А может и три. В общем, время не детское. Темный объем комнаты рассечен по диагонали бритвенно - тонкой плоскостью заоконного тусклого света. Время от времени светящаяся плоскость пропадает, будто выключаясь, и тогда все вокруг погружается во мрак. Ночь, чернея от любопытства, пучит желтые глазищи звезд, удивленно ухает дверьми обветренных ртов - подъездов, влезает в закрытые окна, тихо - тихо, даже не приоткрывая задернутых штор. А люди спят. Некоторые даже видят сны. Вот. Впрочем, те, кто не спит, мучимый ли работой, учебой, или иным неумным занятием, все равно не замечают ее, стоящую за спиной, или бессмысленно скользящую по комнатам, или даже выжидательно заглядывающую в лицо. На то она и ночь, брат. Такие вот дела... Честно говоря, мне тоже хочется кинуть кости, прямо здесь, недалеко от контупера. Курю. Глубоко затягиваясь, но не спеша. И мозг медленно тлеет на кончике сигареты. Мысли, сонно переступая, одна за другой неспешно тянутся куда-то вверх, под потолок, сплетаясь с матовыми спиралями дыма. Я давно бы уже лег спать, но есть две причины, препятствующие претворению в жизнь этой в высшей степени достойной идеи. Первая - сегодня, мать его, Новый Год, дебильный зимний праздник. Все веселятся и оттягиваются. Кто как может. Все! Раздери их Дед Мороз! Кроме меня. Потому что у меня вот дела. Важные дела. Как всегда...

К тому же - жестокий депресняк. Предчувствия хреновые. Настроение как в сказке. Чем дальше - тем страшней. В общем, паршивое довольно. Кончилось пиво. И сигареты сейчас тоже кончатся... Вторая причина сидит в кресле напротив, и выглядит точно так же, как я себя чувствую. У меня нюх на неприятности: мелкие, средние, и, особенно, крупные.

Она что - то говорит, говорит, размахивает руками, плачет. Она - моя соседка и, одновременно, девушка из моего сна. Русалка. Каждую ночь ведь приходит. Знаю уже, чем кончится. И все равно каждый раз все заново...

А сегодня, вроде как и наяву? Или я сплю уже? Или еще не проснулся? А впрочем - плевать. Из сна, не из сна... Я не слышу ее. Я смотрю ей в глаза. Погружаюсь в них. Там, в глубине, страшно. Ничего нет. Совсем ничего, даже темноты. Хотя, нет! Там - тени. Кое у кого там поселяются тени, такие же, как те, что живут в глубине пыльных зеркал. Ненавижу ЭТО. Дурацкая привычка. Встряхиваюсь. И мир вновь наполняется звуками. Она уже не плачет, а сидит, обхватив руками колени.

- Итак, девочка, я могу тебя поздравить, ты по уши в дерьме.

- Ты всегда был таким оптимистичным? Может, все же поможешь?

- А ты всегда была такой дурой?

Замолчала. Вся сжалась - одни колючие глаза из-под челки. Та еще сойка! Знаю я, почему вдруг здесь очутилась... Как же! Мастдай ее забери. Блин, спать хочется, как рыба об лед...

Если я и во сне, все равно. Ну, хоть час! Трудно так жить. Бывает, сутками сидишь за контупером, сбоку пощупаешь, найдешь что ни будь... Встряхнешь. Булькает - выпьешь, не булькает - сожрешь. Не жуется - в сторону! Сигарету в зубы, и снова топчи батоны. Потом заказчик, мышь ему в жопу, еще мозги компостирует - мастдай приламеренный, мать его... А спать - то по - любому нужно!

- Так, детка, давай так: я сваливаю баиньки. Ты - как хочешь.

- За сим - бай!

Последнее говорю уже падая на диван. Вот отдохну, а завтра и решим, что с ней делать.

Спи спокойно.

3.

Полночь. Еще недавно такой тихий лес вдруг наполнился людьми, криками, лаем собак и дымом факелов, чьи огни, безумно метаясь, бросали отблески на воду и порождали нескладные, дрожащие тени.

- Русалку поймали!

- Да не русалка она - ведьма!

- Жечь ее! Жечь!

- Тащи хворосту, колья!

В деревне выли в голос бабы и противно, нервно орали дети.

В кругу ярко пылающих факелов сидела, поджав под себя ноги, девушка. Она была обнажена. Все тело покрывали ссадины и кровоподтеки. Из носа, ушей и рта медленно стекала на грудь густая малиновая кровь, застывая на подбородке и сломанной ключице красно-черными сгустками. Слипшиеся волосы растрепались и метаясь, оставляли за собой на спине алые полосы, похожие на следы кнута. Глаза девушки затравленно смотрели на сгрудившихся вокруг мужиков с вилами, кольями и острыми рогатинами. Разбитые губы шептали что - то сбивчивое и несвязное.

- Бей ее!

- Жги!!!

Мужик с черной, грязной бородой и с искаженным злобой и ужасом лицом ткнул рогатиной, целя ей в голову, но попал в шею. Девушка закричала. Брызнула кровь... Хлынула, заливая примятую и изломанную траву, ноги, стоящих в первых рядах и растерзанное мужское тело с медным крестиком на развороченной груди, лежащее тут же, рядом. Труп еще не остыл, и пар, поднимавшийся над ним, добавлял еще один ни с чем не сравнимый аромат в букет ночных запахов...

Выли собаки. Девушка снова закричала, жалобно и обреченно. Это послужило сигналом. Окружавшая ее толпа сдвинулась. Замелькали колья, жерди и ручные цепы.

- На костер ведьму, на костер!

Девушка была в сознании. Ее, окровавленную, за ноги поволокли к лесу. Она уже не кричала, только беззвучно плакала, пытаясь хвататься за траву раздробленными пальцами. Слезы стекали по обезображенному, залитому кровью лицу, оставляя на нем светлые дорожки. Темные, косматые тучи плыли по небу, то заслоняя, то приоткрывая месяц. Девушку привязали к дереву. Откуда - то принесли вязанки хвороста.

- Жги!

- Жги ее, ради Христа!

Со всех сторон полетели факелы...

4.

Я открыл глаза. Тихо. Тихо - то почему так? Не шуршит привычно кулер... Ясно. Я не у себя дома. Странно. А у кого тогда??! Сильно затекла, придавленная диванной подушкой рука. С трудом сполз на пол. Ругаясь про себя и, на всякий случай, четырехэтажно покрывая абстрактную АТС, открываю дверь в гостиную.

Да... С Новым Годом! С новыми снами. Так что ли? Над остатками новогоднего стола, медленно вращаясь, висел парень, в мятой черной рубахе. Его руки с выгнутыми пальцами были слегка разведены в стороны. Лицо покрывали отвратительные пятна лопнувших сосудов. Стянутая шнурком от люстры кожа изгибала его губы в некое подобие издевательской ухмылки. Елочная гирлянда мигала, вонзая то синие, то зеленые блики в широко раскрытые помутневшие глаза трупа, начисто лишенные радужной оболочки. Вместо нее - иссиня-черные, неожиданно блистающие в мути зрачки. Что-то странное было в этих глазах... Что-то странное, смутно знакомое было в самом лице, фигуре, одежде висельника... Тело сделало еще пол оборота. Секунда. Тихий щелчок реле. Очередная вспышка. Уже готовый вырваться крик провалился куда-то в желудок, вытесняя оттуда употребленную накануне пищу.

На витом шнурке от люстры висел.....я.

Темнота.....

5.

Привязанное к дереву тело девушки изгибалось. Казалось, она танцевала в языках пламени. Ночные бабочки стаями слетались к этому живому светильнику, что бы присоединиться к этому последнему танцу, погибнуть вместе с ней... Огонь разгорался вес сильнее, раздуваемый не по-летнему холодным ветром, а искры, кружась, летели к звездам. И в этот момент они были ярче звезд. И искры гасли. И звезды тоже гасли, одна за другой, бессильно закрывая свои желто-зеленые глаза, вбирая в себя всю боль умирающей девушки, погружаясь в глубину темно-синего неба, тая, в предчувствии скорого утра...

6.

В чувство меня приводит противный писк модема. Открываю один глаз. Так. Она до сих пор здесь. В кресле. Делает вид, что спит. Ну-ну... Давай, спи, дорогая. Но меня ты не проведешь. Я-то знаю, кто тут Who... Медленно - медленно, стараясь не шуметь, я извлекаю из ящика стола почти новый еще скальпель, приобретенный месяц назад для зачистки кабеля. Тихо иду через комнату. Сталь сверкает, отражая звезды. Я вижу, что за окном, на всех деревьях - висельники. На их застывших лицах иней. Они смотрят на меня. Все. Я тоже смотрю на них и улыбаюсь.

Она лежит в кресле, и прядь ее черных волос серебрится, купаясь в лунном свете. Я снова улыбаюсь и поднимаю руку со скальпелем.

- Знаешь, ты всегда была дурой...

7.

Лица людей в свете костра были красными, как будто в крови, гораздо более яркой, чем кровь, засыхающая на вытоптанной траве. Длинные ресницы, брови и волосы девушки уже сгорели. Неожиданно она открыла глаза, неестественно огромные на сгоревшем лице, посмотрела на онемевшую толпу...

Только одно слово, лишь только одно короткое слово четко прозвучало сквозь рев разгоревшегося пламени. Одно только слово - НАСЛАЖДАЙТЕСЬ!!!

Серж Сумароков 23.01.99 г. Москва



проголосовавшие

Для добавления камента зарегистрируйтесь!

комментарии к тексту:

Сейчас на сайте
Пользователи — 0

Имя — был минут назад

Бомжи — 0

Неделя автора - факир

Ж и Д
Ключик Жизни
Пишет слово. Пишет два.

День автора - Владд

Театр
Геррантокоб
Чойбалсан
Ваш сквот:

Последняя публикация: 16.12.16
Ваши галки:


Реклама:



Новости

Сайта

презентация "СО"

4 октября 19.30 в книжном магазине Все Свободны встреча с автором и презентация нового романа Упыря Лихого «Славянские отаку». Модератор встречи — издатель и писатель Вадим Левенталь. https://www.fa... читать далее
30.09.18

Posted by Упырь Лихой

17.03.16 Надо что-то делать с
16.10.12 Актуальное искусство
Литературы

Непопулярные животны

Скоро в продаже книга с рисунками нашего коллеги. Узнать, кто автор этих охуенных рисунков: https://gorodets.ru/knigi/khudozhestvennaya-literatura/nepopulyarnye-zhivotnye/#s_flip_book/... читать далее
19.06.21

Posted by Упырь Лихой

19.06.21 Непопулярные животны
19.06.21 "Непопулярные живот

От графомании не умирают! Больше мяса в новом году! Сочней пишите!

Фуко Мишель


Реклама:


Статистика сайта Страница сгенерирована
за 0.033253 секунд