Не лиса и не гейша Навестила пагоду мою В ясный летний день. Натаниэль. Песни япономатери. (Я ЗНАЮ – ЭТО БЫЛ ОН! – Дейдзи М.)
6.04.2004 Прошу вас, не пинайте мой труп, когда прочтете следующую строку. Я – кавайный яойщик. Запертый проклятым недугом в четырех стенах, я, Дейдзи Мамору, волей-неволей задумываюсь, что будет, если в итоге болезнь возьмет верх над моим хрупким организмом. Вспомнят ли обо мне? А если да, то неужели я останусь в сердцах людей холодным, бесчувственным циником? Мерзавцем, который даже друзьям врет, что не выходит из дому по причине… кхм… женских дел? Милые мои, сладкие мальчики, Такеси, Амано и Кадзи! – ибо, надеюсь, именно вам достанутся записи моих последних часов. В этом дневнике я открою вам правду, которую не смел сказать в глаза. У меня… …ну вот, все своротил по дороге. Все из-за болезни – вечно она прихватывает в самый неподходящий момент. Нет, не буду оскорблять ваш глаз ее непотребным названием, к тому же, вы и сами, наверное, догадались. Горе мне, в икэбане поломались все веточки. У, пративные, я старался, собирал, а они – вот так со мной. Включаю ноутбук, вхожу в сеть. Интернет – моя отдушина, она помогает мне уйти из этой грязной реальности в мир истинного чувства и чистой лазурной любви. Качаю свежий хентай, все больше загораясь идеей самому что-нибудь наваять. На тему… ну, хотя бы Yami no Matsuei. Когда Хисока вошел, Тсузуки сидел на подоконнике и эротично сосал чупа-чупс… – ага, вот он сидит в короткой маечке, и так эротично-эротично… …и где теперь мне прикажете искать карандаш? Chi, в диван провалился, надо новый доставать. Даже не порисуешь спокойно! Все – никакой больше русской кухни, никакой простокваши! Какого, скажите, мне сдался их МГИМО – в Японии столько университетов… А здесь кроме дяди да вас, мои дорогие Такеси, Амано и Кадзи, мне и словом не с кем перемолвиться. Русские вообще какие-то пративные, некавайные совсем. Был тут, впрочем, один хорошенький, - так что? Я раскрыл ему сердце – он обложил меня этим жутким русским матом. Говорят, русский мат произошел из языка Ямато – не верю! Не желаю верить! Мы, японцы, и старших уважаем, и к любви однополой с куда большим пониманием относимся, и… …на чем я остановился? Да, жаль, что-то умное хотел сказать, но вот – забыл. Уже вечер – неужели я все еще жив? Тогда не мешало бы поставить дату, чтобы, если удастся дотянуть до утра… (дальше несколько страниц вырваны с мясом, что на них было написано – остается лишь гадать) Что я наделал! Нет, ну что я наделал!!! Вот так всегда, когда организм берет верх над сознанием. Как мне теперь все восстановить, ведь я излил свое сердце на эти страницы, и теперь, когда поток иссяк, не могу даже вспомнить, что там было! Ладно, будем жить настоящим. Рискну-ка я сегодня выйти на улицу, мне вроде как лучше уже. А дневник отложу на черный день – вдруг когда-нибудь действительно буду умирать. Простите, мои милые Такеси, Амано и Кадзи, момент истины еще не настал. Рассказывать вам, ЧТО было со мной в эти дни – это так некавайно! |
проголосовавшие
комментарии к тексту: