Rambler's Top100
fisting
упырь лихой, явас ебу, гальпер, а также прочие пидары и гомофобы.
... литература
Литературный портал создан с целью глумления над сетевыми графоманами. =)
Приют
мазохиста!


Убей в себе графомана



Китайцев

Eutonasia (для печати )

Кай лепит. Рихард Зорге мраморной окрошкой посыпает поселковые ставни куполов. Я готов - любовная eutonasia. Тумблеры выключены, ибисы рассекретились. Можно просыпаться. Погода нынче плохая – светит термоядерное солнышко, облучает людей в кожаных куртках и женщин без оных, зато в вельветовых шортах. Я их, похоже, дискриминирую. Я евнухоподобный шейх. Меня не возбуждает стоящий справа дом, раздвинувший передо мной свои корпуса как ноги - проститутка. Над головой довлеет раскрытым гамаком эстакада. Зато мои вихры колышет телебашня, что слева от меня – она напоминает мой парадный шприц. Его нет под рукой, он под мышкой – далеко доставать. Вместо этого я вынул из-за пазухи косяк и закурил его. Весело пыхать на проходящих мимо прохожих. А еще веселее – на телебашню – она от дыма расплывается и пошатывается в сиреневом воздухе. Мне плевать на телебашню – я иду вперед. От сладкого запаха придорожных муравьев засосало под ложечкой. Мимо меня проходят бюсты Гагарина и Терешковой. Они держатся за руки и украдкой поглядывают друг на друга. На них исподлобья, нахмурившись взирает Циолковский. Его фамилия созвучна с фиалкой. И правда: вот они торчат, уже распустились из хорошо унавоженной земли. На них иногда писают собачки и собачницы. Я не люблю писающих собачниц, я иду вперед. С уже расцветших пустоцветом вишен засыпают и падают лукавые голуби. Не спать! Еще не час сиесты! Карикатурные трупики выметает метла, но их все больше – нога запутывается в падали. Ввысь взмывает ракета над чебуречными лавочками с неприветливыми хачами. Ракета на своем нерушимом, но все же разукрашенном граффити постаменте закрывает за собой фасад ВДНХ. Но меня никто не остановит, даже рельсы: по ним только что проехал бритоголовый трамвай. Я помахал платочком пьяному кондуктору и оторопел: два толстых, жирных, жилистых, бездушно худых скина в черных, грязных майках положили камешек на рельсы. Я не растерялся и свистнул в дежурный камертон – быстро подоспели менты, скинули камешек с рельсов и повязали террористов. И увели их. Я перевел стрелки и перебежал грунтовую дорогу. Я шел вперед. И вот: прямо передом мной триумфальная арка ВДНХ. Но к ней еще нужно пройти: мешают безликие продавцы фабрики кошек, наглые фоторепортеры приглашающие сфотографироваться на дагерротипе с обезьянкой и прочие кошелки. Я у них купил за 50 рублей входной билет, карту и волшебные очки, замедляющие время. Тут же надел их и нырнул рыбкой внутрь. А там было весело. Меня не смущала моя обтягивающая майка с Че Геварой, топорщащаяся пистолетом ТТ. Рядом идут красивые мажоры. В небе фашистскими цеппелинами проплывают анархические облака. Их очень много. Но давление выше их – дождь будет во второй половине дня, а не сейчас. Сейчас это помешало бы толстому некрасивому парнишке на сломанном велосипеде типа "Кама": он подкатил щеголем к двум девицам и спросил у них, глупо улыбаясь: - Девушки, можно с вами поздороваться? - Нет-нет… мы спешим. – поскорее попытались отмазаться волосатые сверху (и кто знает, может и снизу) девушки. - Ну а познакомиться? - Нет… очень спешим. Нам снова хотят потеребить календулы наши повелители. - Ну ладно, я поехал, девушки…. И дауноподобный парнишка укатил в сторону павильона сельского хозяйства, напоминающего скелет крестьянина времен голода на Поволжье. И вправду дурак-парень. Кто ж у нас нынче в 17 лет девушка…. Я докурил косяк. По левую руку громоздился мавзолеем шпиль павильона ирисок. Вокруг его шпиля трепыхали желтые бабочки. А бабушки, устав от обоняния пустых пивных бутылок забирались на шпиль и пытались поймать крылатых насекомых дырявыми сочками. Но они вырывались из жирных объятий рук жизни и гадили на выжженные сединой затылки бабушек, и они срывались со шпиля и становились вкусными ирисками. Их покупали дети за три рубля, в приданное им выдавали сахарные головки. От них рассудок становился потным и мокрым. Мои подмышки вспотели и шприц наполнился вязкой жидкостью. Я впрыснул его в землю – все заиграло и запело. The loudspeaker spoke up and said: "Christianity is stupid, communism is good!" Я удивился и удавился на бордюре от радости, что включили мою любимую группу на радио ВДНХ. Но потом ее отрубили и вставили кассету с Алсой и рекламой павильона "Космос", где продавали дешевые самописцы и меховые шумы. Я не выдержал и пошел дальше. К фонтану. Жаль, что лавочки почти все заняты! А ничего, я втиснусь, и люди сами разбегутся от меня! И вот, я сижу на лавочке и курю свой чай. Живот мой булькает и издает непонятные, хлороформные сонаты. Мимо обезьянами проскакали акробатические корейцы. Солнце тем временем набрякало свои пламенные ручьи в шумные смоляные фонтаны, преломилось в них и треснуло на сотни тысяч радужных осколков, лживо заиграла фальшивая радуга. В воде купались лихие, разморенные жарой люди и ржавые латунные монетки, которые кидаются в воду, чтобы потом оставить за собой право утонуть. Но ночью. А ночью парк закрыт на веревочку – надо лезть через зубастую ограду. Картонно-зеленые, старые, небритые ели с обломившимися верхушками безразлично взирали на происходящее, и давали скудную, теплую тень. По соседству продавали гипсовое, заиндевелое мороженное. Люди, вылезшие из фонтанов покупали его за три империала (обменяв до этого свои загородные наполеондоры), кусали молочными клыками, а затем долго мучались – зудела челюскинская, как у Шумахера челюсть, сводило язык. Они тут же покупали у бакинцев шаурму, и их боль успокаивалась. Каменные шурупы, торчащие из старых, сгнивших павильонов ВДНХ навевали грусть, тоску по Родине и щемящее чувство неотвратимой тревоги. Я сорвался с только что окрашенной скамейки и, чертыхаясь, осмотрел себя с реверса. Вроде чистый. Я устал от добровольного одиночества: девушки не хотели садиться рядом и знакомится. Но не потому что лавка была окрашена, а из-за того, что по соседству нежился в теньке грязный алкаш с красным лицом, опухшими веками и с порванными носками у могучих вибрамов. Я пошел к другому фонтану. Осторожней – понемуньские роллеры могут меня сбить свои чахлыми тельцами. Потом новое препятствие – маленькая, горбатая лошадь, возможно пони, жеребец, мешал мне своим непотребным запахом навоза, кумыса и нечищеной плоти. Пришлось обойти его по зеленой, свежей травке. По пути я купил себе мороженного на затравку за пятнадцать рублей. Как ни странно, оно было теплым и совсем не сводило зубы, а только таяло в руках. Я лишь испачкал себе бороду шоколадной глазурью, посмотрел на себя в зеркальные очки прохожих и обнаружил себя невыносимо чумазым. Пришлось доставать из заднего кармана джинсов сопельный платок и обтереть лицо и прилегающие к ним вибриссы. На этот раз я уселся спиной на бордюре у главного фонтана, не побоялся палящего солнца, от которого меня спасали раньше съеденные ели. В этом фонтане вода была зеленая, нечистая. Даже монеток на дне не было видно. Зато вода была холодной – в опущенных в нее авоськах охлаждались разные напитки. Но все же какой-то ребенок в лиловой фуфайки и лубковой матрешке, подбежав к фонтану и перевалившись через бордюр всем телом, не удержался и бултыхнулся. С визгом подбежала молодая мамаша, под мышки вытянула хнычущего ребенка и повела на газон – сушиться. А пока по соседству уселись два подсана лет десяти. Один из них, судя по подранкам, был Христом. Личность другого судмедэкспертиза не смогла установить. Иисус был очень расстроен, бил кулаком по впалой груди и заявлял, что он, мол, только сошел с креста, а ему уже первосвященники во главе с Анной всучают в руки лопату и тащат вскапывать огород под картошку. Не хочу! Не хочу! – Нехочучка! – Прогремел я дьявольским басом, дети насторожились. Я схватил юного, ленивого Христа за ухо и оторвал его себе на память и ушел из ВДНХ. Но злые дети погнались за мной. Я притворился Великой Революцией и, сорвав красный цвет со власовского флага, побежал громить буржуев. Быстрее! Бег! Мои сильные, жилистые по щиколотку ноги несли меня так быстро, что будь передо мной экран телевизора, я бы вскочил в него и перевернул вверх тормашками всю фабрику грез и гвоздей. Гвоздики мне помешали. На страже экрана стояли бдительные жрецы в пурпурных мантиях с глазами, в которых отражалась текущая лава. Я начинаю задыхаться, но вижу, как неандертальские фараоны рисуют маркерами на стенах супермаркета наскальные натюрморты. Я поморщился, прокомпостировал свежую зеленую травку и кинул ее в компост. Наглые коалы в теплых телогрейках изумленно взирали на меня – вспотевшего до ногтей бегуна. Сами не лучше – парятся под палящим солнцем. Но вот уже травка проросла из фонарных столбов. В ноги сила вдарила! И у революции открылось второе дыхание. Но я решил его тут же закрыть и встал как вкопанный. И улыбнулся. Дети уже за мной не гнались. Высотные дома по бокам надувались шоколадными подушечками Первомая. А еще закрывали собой солнце и Останкинскую телебашню. Я пошел к ней, но угодил, по недосмотру, в пруд и вылез оттуда как пьяная, мокрая курица. Ну что же, теперь я весь намок. На мне болтаются солнечные очки, их с неприятным скрипом протирают дворники с метлой. По каналам вельветовых джинсов стекают ручейки веселящего газа. Палестинцы взрывают бугорки гусиной кожи под майкой. Но я сел на скамейку около пруда и мигом обсох, продрог и запрокинул в самодурстве свою Сталинскую голову. Хорошо! Я любовался летаргическим небом и милой, будто моей собственной усадьбой. Надо будет ее купить на досуге. Но что это!? Часовой восьмеркой, семимиллиметровыми шагами ко мне бренчит наушником лепотная девушка. У нее разноцветная мишура на рукаве и рукавицах. На сердце портрет Тарсо Маркеша и сгустки мертвенно бледных волос. И ни единого ногтя на руках. И, судя по окровавленным босоножкам, и на ногах тоже. Вместо них лоснятся телесно-мясные империалисты из Заунгузских каракум. Мне приходит на ум мысль, что она красива и цивилизационна. Она садится круглой попой рядом со мной: - Здравствуйте девушка, как ваш пеньюар?! Вы продаете собрание сочинений Канта!? - Нет, вы ошиблись адресом. Я желаю с вами познакомиться в ЮАР! - Так кто же вы, о, моя пентаграммная незнакомка!? - Я журналистка. Работаю на Ваганьковском кладбище!!! - И как нынче у вас некрофильное здоровьице!? - Спасибо, замечательно! Сегодня у нас день похоронный, торжественный! Мы возим старушек на кладбище. Там они воссоединяются со своими родственниками. Водители жалуются, что в такие дни оттуда едет старушек меньше чем туда! Они торчат из могил цветочками и куличами с изюмом. - У вас замечательная работа. Вы работаете в субботу? - Что вы, замечательная мирская порука и так сковала пилотажную тетрадь умного счета Рэя Брэдбери!!! - Рукописи не горят!!! – воскликнул я и скинул девушку в пруд. Брызги оттуда взлетели на небо, опали на тучах и описались свадебным дождиком. Я достал пушистую девушку из колодца, приласкал и очистил ее от красочных водорослей и дырявых башмачков на крючках. Она сняла свои туфли и пеньюар, и мы вместе побежали к остановке монорельса, когда увидели, что дождик оставляет первые норки на желтом песке. Когда мы сели в узкий, душный, раздолбанный вагон с забитыми крест-накрест форточками, и поцеловались челками, я понял, что немного осталось до волшебной инсектации. И взаправду! Когда мы вышли из вагона в чистом поле и стали пробираться тайком к остановке метро, нас чуть не отхлестал по спинам дождик-бармалей! Мы ушли с забитого неприятно шумящими цикадами поля и стали пробираться горами и дворами. Обожаю дворики старых пятиэтажек. Нас там обложили матом пьяницы и постаревшие интердевочки с севера Москвы. Юные дети играли в сокс. Он слежавшимся говном трюхался на землю, но его вновь и вновь метким ударом носков дети поднимали ввысь. Потом нас чуть не сбил инвентарный мотоцикл с чудаками без шлемов. Они ехали с большущими ножницами и срезали с домов паутины газовых труб. Они с пшиком надувались и лопались, будто спелые почки. Я сорвал девушке вербу и вставил ей в ухо. Потом в другое. В итоге на кончике обломанной ветке накопилось столько белесой лапши, что можно было прокормить всех голодающих Африки и Азии. И, быть может, нам с ней еще хватило на все сто лет внебрачной жизни. Потом, когда мы распили на двоих бутылку Нарзана, мой покрытый бельмом глаз увидал сквозь деревья корпуса дома-проститки, и мы поспешили к нему по улице академика Кондратьева. А когда плакучие ивы и каштаны отпустили наши сопла, мы уже были в старом, знакомом, недавно посаженном, а потому невысоком скверике около метро. Мы обратили свой взор в небеса и расплакались сибирской язвой: В небесах, торжественно и чудно, невзирая на похудевшие облака, похожие на сушеные воблы, вспыхивали звездочками всполохи. А над горбатым после пожара шприцом телебашни широкими, знакомыми с детства, штанами дяди Васи нависла отчетливая Радуга, в которой таки был голубой цвет. И поэтому каждый охотник твердо знал, где же таки сидит токующий фазан. Крепостные отпустились с неба моросящим дождичком. Солнце вещало на FM-волне разные веселые мелодии. Мы прижались друг к другу извилистыми телами и ощутили теплоту своих сердец. Девушка даже и не заметила, как с моих распростертых уст сорвалось: Любовная eutonasia. 28 апреля 2002 г. Москва.



проголосовавшие

Для добавления камента зарегистрируйтесь!

комментарии к тексту:

Сейчас на сайте
Пользователи — 0

Имя — был минут назад

Бомжи — 0

Неделя автора - факир

Ж и Д
Ключик Жизни
Пишет слово. Пишет два.

День автора - Владд

Театр
Геррантокоб
Чойбалсан
Ваш сквот:

Последняя публикация: 16.12.16
Ваши галки:


Реклама:



Новости

Сайта

презентация "СО"

4 октября 19.30 в книжном магазине Все Свободны встреча с автором и презентация нового романа Упыря Лихого «Славянские отаку». Модератор встречи — издатель и писатель Вадим Левенталь. https://www.fa... читать далее
30.09.18

Posted by Упырь Лихой

17.03.16 Надо что-то делать с
16.10.12 Актуальное искусство
Литературы

Непопулярные животны

Скоро в продаже книга с рисунками нашего коллеги. Узнать, кто автор этих охуенных рисунков: https://gorodets.ru/knigi/khudozhestvennaya-literatura/nepopulyarnye-zhivotnye/#s_flip_book/... читать далее
19.06.21

Posted by Упырь Лихой

19.06.21 Непопулярные животны
19.06.21 "Непопулярные живот

От графомании не умирают! Больше мяса в новом году! Сочней пишите!

Фуко Мишель


Реклама:


Статистика сайта Страница сгенерирована
за 0.046291 секунд