-Да, да! И эти слезы, ужимки, истерики! Разбитая посуда! От того то у нас в доме одинаковых тарелок не сыщешь. Все это, чтоб разжалобить меня, ты нарочно! Ты ждешь, когда я тебя приласкаю, пригрею в своей ладони, словно цветок подснежника под коркой льда! Но ты должна понимать, что эта игра с мнимым соперником: я глух и слеп к твоим мольбам! -Ты бессердечный! -Но ты… ты всего лишь женщина! Ты рвешь и без того заезженную пленку, ты в своей манере! И эти припадки ревности: ты довольна? Что же? Загибай пальчики! Светочка, ты думаешь, нас связывают только бумажные дела? Анюта, - секретарша! Я дарю ей розы и приглашаю в рестораны! -Сукин сын! Ты никогда не приглашал меня в ресторан! -… Ада! Ты говоришь, никогда? Мы не вылезаем с ней из ресторанов! Но, заметь, я не лезу в карман расплачиваться за ужин, эта старая кошелка всегда платит сама! Она уговаривает меня побыть с ней еще часок, и когда я говорю «да», она кончает на месте! Я слышу этот запах, он у меня под носом! -Прекрати! -О, да! Для тебя это все равно, что на раскаленную сковородку лить огненную лаву! Дай, угадаю, в тебе потревожили муравейник, и теперь муравьи разбежались по всему телу, сонмы, толпы насекомых, спотыкающихся лапками об бугорки кожи! Ты вся дрожишь, пряча лицо в подушку! -Я тебя ненавижу! -О нет! Ты ненавидишь их, их всех! Как видишь, не так то трудно найти пизду, не так уж сложно сделать это! Всего то: отсчитать пару купюр и вечер в кармане! Ну а если и того нет, всегда найдется старушка Ада, чуть старше, но куда более страстная! -Урод! Заткнись, я больше не вынесу! -Но ведь не этого я от тебя прошу! Будь человеком! Будь homo sapiens, будь разумной женщиной, но не пустотелым манекеном с живой трепещущей пиздой. Ты ведь человек, в тебе масса достоинств, как можно не видеть их, как можно ими пренебрегать? На кой черт тебя уравняли в правах со мною? За что боролись твои подружки из соседней коммуны? Думаешь, у них щелки были шире? -Ты омерзителен! -Ха! Ни чуть! А может, даже уже! Но тебе ведь наплевать. И сейчас, я вижу сквозь подушку, ты закрылась с головой и рыдаешь от смеха! Смеешься над собой, истеричка! -Ничтожество! -Именно! Говоришь ты себе и хохочешь! А вот здесь печет? Печет, а? -Убери от меня руки! -Ты вся промокла! Ни как пот прошиб? Сам дьявол смастерил эту игрушку, но ему не хватило терпения поработать с твоей человеческой сущностью. Клянусь, у меня не хватит камней, но я запущу камень в того, кто скажет, что материнский инстинкт примат над человеческой сущностью! Убейся рыбой об лед, но, раздвигая ножки и плодясь, что твоя кошка, ты умней не станешь. Ты не станешь - человеком! -Изверг! Тебя рожала такая же мать! -Правильно, иная бы не смогла! Но погоди, я тоже могу запросто справляться со своей штуковиной! Тебе ли не знать, что мой дружок способен бить таким фонтаном жизни, что хватит обрюхатить всех сучек на планете, не говоря о других… -Ты неисправим! -И не пытайся меня исправить, бесполезно! Ты прекрасно знаешь, я не держу тебя! За все то время, пока мы вместе, я всегда держал дверь открытой. Твое право, валяй! Сделай выбор! -И сделаю! -За чем же дело встало!? Найдешь себе дурачка, падкого на запах пизденки, напоишь его менструацией, кровь прильет к его мозгам, уверяю! Он сразу же предложит тебе кольцо с бриллиантом, то кольцо, которое тебе снится уже второй год! Вы проживете долгую и счастливую жизнь, периодически, а с годами все реже, окуная свои предметы гордости в соки любви, и воспитывая детишек. Но не забудь выстирать и погладить носовой платок! На смертном одре он тебя здорово выручит, когда слеза отчаяния заблестит в глазу. И в этот миг ты проклянешь себя, как проклинали миллионы, миллиарды женщин до тебя. Ты скажешь себе: вот она, моя драгоценная щелка, оказывается, вы прожили бок о бок с ней все это время! Ты примеряла шелка и жемчуга, но только лишь для того, чтоб украсить подступ к ней! И тогда ты в полноте осознаешь свою пустотелость манекена, но живая пизда, она будет с тобой, и неустанно будет напоминать о себе… -Как ты можешь… -… и, когда твое хрупкое тельце посинеет, уже бездыханное, она прольется мочой на дно гроба, но не слезами! Пытайся дальше обмануть природу, потакай Дарвину, имя тебе - женщина, но не человек! -Ты закончил? Я не могу больше этого выносить! -Но, лапочка, я слишком беден, чтоб покупать тебе золотую клетку! Да и железной у меня нет, ты вольна летать там, где тебе вздумается. Причем, у каждого из нас имеются ключи, сними их с крючка в прихожей, раз уж пизденка требует щекотки! -Ты ненормальный! -Каждый из нас в известной степени ненормальный. -Я хочу всего лишь покоя. Ты отнимаешь мое право на спокойную жизнь, ты истерзал меня всю, с меня летят щепки! Ты искромсал меня своим острым перочинным языком! -О, язык метафор! Я уж решил, что твой мозг, будучи в отрочестве губкой, превратился в кусок пемзы!? Ха-ха! -Ты унизил меня, как только мог! Я не намерена терпеть твои выходки, ты не уважаешь во мне личность… -Личность? Об ее отсутствии я трепался битый час! -Ну, все, хватит! Я ухожу! -Пожалуйста! -Я не спрашиваю разрешения, не заблуждаешься! -Упаси Господь мне так думать. -Хватит ерничать, ты привык держать куклу в руках, но я не стану ей, запомни… -И последнее… -Да? Я все же умнее, я выслушаю твою последнюю песню! Ну же, проси меня! -Возьми мне пиво, когда будешь возвращаться. -Пошел на хуй! Она хлопнула дверью и, сквозь клацанье каблуков по ступеням, еще можно было разобрать ее брань. Воцарилась тишина, какая случается в закрытом на ночь метро: только воздух отрабатывает хук за хуком по безразличным стенам, бесшумно отрываясь бесформенной массой и падая в нокаут в угол ринга. Ругань в подъезде утихла и в мерном покачивании нот просыпающего в полночь блюза, зажглась сигарета. Он сидел в кресле и улыбался самому себе: -Чертовски жаль, что женщину не исправишь. Любое вмешательство в мозг чревата потерей рассудка, на худой конец - смертью. Блюз накатывал из потолка теплой волной саксофона и оседал дребезжащими каплями ударных на полу, гитарные рифы колыхали шторы, а от голоса хрипотцой знобило, словно от сквозняка. Методичное тиканье часов не совпадало с желанием остановить время и оставить мысли пылать по течению этой выдуманной музыкальной реки. Пусть их кидает волна, заводя случайные корабли в штопор, пусть закручивается воронка и тащит в бурлящую бездну немых от ужаса пассажиров, держащихся на бревнах, единственном упоминании о потерпевшем крушение судне. Пусть все смоет вода, а безумные ноты окропят партитуры печальным шедевром. Она открыла своим ключом, появилась на пороге с бумажным пакетом. Принесла пиво и замороженные креветки. Ни слова не сказав, опустила креветки в кастрюлю с водой, а пиво оставила в холодильнике ждать. -Я не могла поймать такси… -Ничего не говори. Послушай эту музыку, ее сочинил гений. Эта музыка живее всего живого, она дышит, она трепещет, она пульсирует, отдается эхом в голове… ты чувствуешь это? -Да... Невероятно… -Невероятно… у меня к тебе один вопрос, - обратился он к ней, оттягивая резинку на трусах. – Как он тебе? -О! Он великолепен! Она взяла его в рот, вцепившись все пятерней ему в яйца. И теперь настала очередь его муравейнику разрушиться: муравьи рассеялись по всей коже, и каждый из них массировал свою клеточку. Музыка не мешала их страстному танцу, напротив, вдохновляла к покалывающим, на грани судороги, движениям. Водопад падал с потолка на тумбочку, глухо ударяя басами по деревянной крышке стола, брызги летели во все стороны, звенели бубном, щелкали от стен желудями и приземлялись на пол стрекотом магдалин сотен музицирующих сверчков. Украдкой, в помещение из янтаря входил господин Фоно и так отплясывал джигу, что его бодрый настрой подхватывали все инструменты. Но внезапно падала люстра, и хрустальные побрякушки звенели финальным allegro. -Ты великолепна! -Ммм? -Я тебя люблю! |
проголосовавшие
Maggie | Савраскин | Камелия |
всего выбрано: 25
вы видите 10 ...25 (2 страниц)
в прошлое
комментарии к тексту:
всего выбрано: 25
вы видите 10 ...25 (2 страниц)
в прошлое