Согретая солнцем поляна В цветах. Ирис волнуется в робких Лучах.
И в бойком они рассыпались Ручье; Его обвивало из бликов Колье.
А возле ручья одалиска Летит; От танца воздушного сердце Кипит.
Змеились изящные кисти К горам, И травы сплетались с кудрями, А там
Капель изумрудов звенела, Смеясь – Для смертных очей это топкая Вязь.
И так одалиска влекла За собой По тропам арабского танца Лисой
У камня пещерного медлит Она. Туда не войти. Там она - Сатана.
Вновь плавных движений разлился Поток. Тончайший кувшин лег на черный Платок.
На бархатном сабля дрожит Животе; Шипенье ползет в смоляной Темноте:
«В кувшине – игла. Распрягайся, Кощей: Антракт настает для негожих Мощей.
Билет я дарю тебе только Туда – Обратно тебе не прибыть Никогда.
Смотри, как правдивы мои Зеркала: Давно я искала одно – И нашла!»
Сняла одалиска кувшин С головы И серой достала комок Синевы:
Труп крысы, обтянутый кожей Чуть-чуть; На дне колыхалась белесая Муть. –
«Двуликий Кощей! Ты и жертва, И яд. Примерить пора тебе новый Наряд.
Так в книгу расходов на судьбы Пишу; На этом пока я свой труд Завершу»:
Павлиньего скрип одалиски Пера До дальних эпох не смолкал До утра.
23 декабря 2007 г. |
проголосовавшие
комментарии к тексту:
