Я как Пабло Пикассо прикоснулся в детстве к морали, Там где пил он высь глотком, мы друг друга навек потеряли. Жизнь оставшуюся посрамив, я не вынес мерзостной течки. Черпал треснувшим битым ковшом нереальность осознанной речки.
Индиш в мысли запустив. Взяв диез за основанье. Я простил себя на миг, оправдав существованье. Миг - трагичность чуждой битвы, поселил во мне врага. Я закрыл свою страницу. Это была каторга.
Трудность поэтического перевода. Сладость невысказанной мысли. Напиться вдрызг и сопли. Да так чтоб выйти в числа. Мне больно не бывает, бывает только стыдно. За мятые купюры - православным такого не видно.
Капни соком из парадной. Я убью тебя как будку. Ты возьмешь немного соли, я слижу её за сутки. Возникнет пресность и, чуть повинуясь иконам, Мы спляшем вприсядку на столе из картона.
Ты воткнёшь мне в грудь своё жало. Прыгнешь гепардом ко мне на шею. Я потеряю свой галстук. Ты свою внутреннюю фею.
Ты моя северная цапля, я твой маугли провинциал. Мы можем сказать друг другу три слова. Радужными шажками, выйдя в астрал
Такие простые три слова. Небеса, солипсизм и корова. |
проголосовавшие
комментарии к тексту:
