У меня был в прошлом столетии друг. В городе, который был - Ленинград, А теперь (и всегда) – Святой Петербург. Друг был весел – светила ему звезда, Рыба-дева или даже – Рыба-Луна. Улыбка её и головогрудь, Такой красоты, что не описать – Лишь восхищенно в жилетку всплакнуть. Или завистливо - попрекнуть. Мы гуляли по городу и над нами - она, Звезда по имени Дева Или точнее - Рыба-Луна. Витала, зримо освещая архитектурный наряд. И щебетала, рукой указуя на каменья наяд. И друг снова был весел, ибо рядом - звезда. Он помнил об этом повсюду И, в принципе, всегда. Даже, когда пришел впервые – из-за дождя. В сандалиях на мокрую ногу – мальчиком, как и я. Вспоминаете то время, дыхание затая? - Летние бабушки в разных концах страны Ждали-пождали, когда же к ним прилетят их пострельцы-пацаны. Наконец-то, индульгенции каникульные получив, Внуки прилетают, бегают по лужам, крадут кирпичи, Радуются в общем – растут и кашу едят. Копируя пионерский отряд «Красных Дьяволят». Дружат через страну и многие летА, Мужают И наконец понимают, зачем им в жизни понадобится «звезда». И совсем уж усами повзрослев, попробовав «звёзд», впервые совершив диспансерный посев, Встречаются в городе, где по фильму жил лев, И пьют! В открытую хвастаясь алкоголем употребления. Знаете, наверное, сами – сигареты, водка, ночные бдения. Читают вслух книгу Хармса, в «букинисте» купленную, Разгоняя челядь коммунально-запуганную. И тут – на тебе – разбивает всю идиллию Рыба-Луна, Подчеркивая, что она действительно светило – полная «звезда». Дружбе подведя некрасивый итог – говорит она об измене. Изобличая! И в корне меняя о прошедших годах мнение. Информация, конечно же, как по лбу – «хлоп»! И начинается, тогда еще никому не известный, хип-хоп! До сих пор трещит ушибленный лоб. Хотя кривила она душой – никому она «звезду» не дала. До и мыслей не было просить – понимая, что она чужая Рыба-Дева, Чужая Рыба-Луна. И все же – учитывая все эти дела, Понятно, почему мой друг, вышедший из дождя, Так и остался в Ленинграде, потерявшись в столетии номер двадцать, И теперь нам не с кем - ни дружить, ни ругаться. Ни успевать, ни спотыкаться, Ни за звездами гнаться. Хищницей оказалась Рыба-Луна, Полностью проглотила в сандалиях летнего-пацана, До костей обглодала, До логического конца.
Город уже давно – Святой Петербург, Лениградом спрятал всех тамошних - чтобы я не нашел их вдруг. Я давно в нем не был, Не помню уже его огней и вьюг, Только Реку и Дворец по-зимнему – Инеем слегка. И даже не помню, какие в нем девы, какая железная, Вкусом – селедочная Вода. Знаю только, что в небе висит подвижно, Вот - сразу над крышей, Ближе к Создателю - Над самой высокой крышей! Да! - сразу над рекламой РИБОК, Это! Не просто луна – а огромная РЫБА. И круги по небу-воде убегают вдаль, Она кутается капризно в вязанную Хармсом шаль. Я по Хармсовски пытаюсь шутить – «Мы расстались навсегда? Что ж, мне очень и очень ШАЛЬ».
Я пью из рюмки, словно это - Грааль. Поезда перекрашу в красные и отпущу их в . |
проголосовавшие
net_pointov |
всего выбрано: 31
вы видите 16 ...31 (3 страниц)
в прошлое
комментарии к тексту:
всего выбрано: 31
вы видите 16 ...31 (3 страниц)
в прошлое