Он крутил филеем для Hugo Boss, Он скакал за кулисами в красных трусах, Личико, припухшее от колес Венчало стройные телеса.
Может, он лишний в топку закинул кокс, Может, был брошен девицей исподтишка, А, может, парнем, не принимавшим его всерьез, Или, может, просто выпил лишка.
Может, он плакал, перед тем, как Думал: Ну жизнь, ну, злобная сука. Может, он пил вино и колотил бокал, Набирал тщетно номер подруги, ну, или друга.
Может, он видел подиум, большой как смерть, И себя, в красных трусах, бредущего под окно. А, может, он не хотел ни на что смотреть, Закрывал ладонью глаза - становилось темно.
Может, он был человеком высокой культуры, И этот разрыв безжалостно жрал его. Думал: люди, слепленные из гламура - Люди, слепленные из ничего...
А, может, он был мудак: лапал горничных и ругался, Дрочил в фойе гостиницы, у зеркальной стены. А, может, он мечтал о шпангоутах и о галсах, Но красные труселя уже были ему суждены.
Как хорошо быть московским живым клошаром, Когда в Милане богатый мальчик падает из окна. Для каждого жизнь может стать сущим кошмаром, У каждого - кровь красна и голова дурна.
Но я утешаю всех, я толкаю в спину, не говорю имен, Не исповедую никого, не взвешиваю на весах, Кровавые мальчики стоят в глазах у моих времен. Я - тихая смерть в красных, как последний закат, трусах. |
проголосовавшие
всего выбрано: 20
вы видите 0 ...5 (2 страниц)
в будущее
комментарии к тексту:
всего выбрано: 20
вы видите 0 ...5 (2 страниц)
в будущее